Помня об этом, Кокрейн заговорил с еще большей уверенностью.

— Точная настройка всех систем требует времени. Или вы полагаете, суперколлайдеры создают с нуля, а затем кто-то просто щелкает переключателем и смотрит, как они работают? Конечно же нет. Нужны месяцы и месяцы тестов и калибровки, прежде чем вы дойдете до самого главного эксперимента.

— У вас были месяцы, — многозначительно заметил Джемма. — И эксперименты мне больше не нужны. Следующий тест будет всеобъемлющим и полномасштабным.

— Оружие не готово, — продолжал стоять на своем Кокрейн.

Президент наградил его еще более свирепым взглядом.

— Уж лучше бы ему быть готовым, — предупредил он. — Иначе, когда за нами придут, вы сгорите вместе со мной.

Кокрейн ответил не сразу. Слова Джеммы смутили его. Почему это они должны сгореть? До сих пор Гаран заявлял, что собирается продать оружие, и не какой-нибудь одной мировой державе, а всем сразу. Пусть наведут друг на друга «пушку» Кокрейна, как в последние полвека наводили друг на друга ядерные ракеты. Они никогда бы им не воспользовались, а Джемма и Кокрейн стали бы богачами. Никакой реальной опасности. И спешить никуда не надо.

— О чем вы говорите? — спросил инженер.

— Я задумал нечто отличное от того, что сказал вам, — пояснил Джемма. — Уж простите, что обманул такого достойного человека.

Сарказм в голосе правителя Сьерра-Леоне ясно указал изобретателю, в каком качестве рассматривает его Гаран, и, несмотря на всю соблазнительность денег и даже тайной славы, ему вдруг стало так нехорошо, как никогда не было в ЦЕРНе.

Джемма подтянул к себе лежащую на столе папку и не спеша пролистал.

— Вы приехали в мою страну с хорошо продуманными планами. Хотели испечь пирог и сами же его съесть. Изготовить оружие массового поражения, положить миллионы в багамские и швейцарские банки, а затем вернуться к светской жизни, несомненно, рассказывая байки о тяжких лишениях и отважном побеге.

— Мы же заключили сделку.

— Ее условия меняются, Кокрейн, — отрубил африканский вождь. — Вы сами облегчили мне задачу.

Он вытащил из папки фото и подвинул к Кокрейну. Основная часть изображения представляла собой полицейский снимок распластавшегося на снегу мертвого Филиппа Ревуара. На небольшой вставке в правом верхнем углу был представлен автомат, лежащий на отрезе белой материи. Оружие показалось Алексу донельзя знакомым.

— Вы — убийца, мистер Кокрейн.

Инженер потупил взор.

— Да вы не стесняйтесь, — настойчиво продолжал Джемма, — это же правда. А если об этом никто пока не знает, то лишь потому, что там были неудачно расположены камеры безопасности. Если попытаетесь меня покинуть, обмануть или продолжите тянуть время, я позабочусь о том, чтобы эта история стала достоянием гласности. И доказательство имеется — тот самый автомат, с вашими пальчиками по всему стволу.

На лице Кокрейна отразилось глубочайшее отвращение. Он угодил в ловушку и знал это. Что бы там Гаран ни задумал, ему придется завершить работу, или же его жизнь не будет стоить и ломаного гроша.

— Вы знаете, что у меня и в мыслях нет ничего подобного. В моих интересах все это закончить.

— И все же вы облажались.

— Лишь выбился из вашего временного графика.

Джемма покачал головой.

— Никакие изменения невозможны.

Этого-то Кокрейн и боялся. Значит, придется открыть правду.

— Хорошо, — сказал он. — Сделаю все, что смогу. Но есть только два способа придать этому оружию большую мощность. Либо нам нужны материалы получше, либо, если вы хотите, чтобы работа продвигалась быстрее, мне будет нужна кое-какая помощь.