Не удержавшись, она вытащила из сумки договор и перечитала. Так и есть, Брагоньер не обманул, просто нашёл лазейку: "В случае получения сведений, не представляющих особой ценности для заказчика, последний вправе оплатить работу по своему усмотрению, однако не ниже стоимости проезда, материалов и почасовой ставки для означенного вида деятельности".

 - Господин Брагоньер, как понимаю, я ещё вам понадоблюсь.

 Соэр промолчал, занятый осмотром пола. Даже залез под кровать, копаясь в пыли.

 - Я имею в виду, вы меня ещё в Управление вызовете.

 - Вызову, - Брагоньер поднялся на колени и отряхнул сюртук. - Для дачи показаний. Чистая формальность. К слову, если вы так рвётесь помочь, взгляните на зеркало. Только постарайтесь не трогать руками, либо скажите, к каким частям прикасались.

 Задумавшись на мгновенье, соэр велел взять свой блокнот со стола:

 - Садитесь, пишите под диктовку. Вам всё равно нечем заняться.

 Эллина с готовностью ответила:

 - За чекушку.

 - Высоко же вы себя цените! Пять минут работы дороже часа моего времени. Я достаточно заплатил, покрыл все издержки. Счастливого пути! Повестку получите на днях.

 Гоэта замялась, вспомнила о болоте, которое не хотелось пересекать самой, и о солдатском конвое. На Тенистой улице её неправильно поймут.

 Брагоньер не обращал на Эллину внимания. Он делал пометки в блокноте, заново обследовал каждый дюйм помещения, будто с утра не был здесь и всё детально не описал.

 Эллина решила помочь: соэр прав, её сведения не стоили даже трёх лозенов, и аккуратно подняла зеркало:

 - Я его за ручку взяла, двумя пальцами. Указательным и большим.

 Брагоньер обернулся, вскинул брови - что, вы ещё здесь? - но возражать не стал, просто вручил гоэте блокнот и указал на стол:

 - Детально опишите, выскажите свои предположения. Кто пользуется, где можно купить, старое или новое и прочее. Потом поставите подпись - и можете быть свободны.

 - А вы...

 - Рассчитывали вернуться в город в моём сопровождении? - Ей послышалось, или он на что-то намекал? - Увы, задержусь в доме господина Весба до утра. Надлежащую охрану я обеспечил, вам нечего бояться.

 - Я и вовсе рассчитывала вернуться самостоятельно, без провожатых. Вы напрасно беспокоили людей.

 Послушать господина Брагоньера - она беспомощное существо, кисейная барышня! Насупившись, гоэта занялась осмотром зеркала: раз уж осталась, не ушла, не стоять же столбом. Оно оказалось простеньким, дешёвым и новым. Ничего интересного, только пара царапин - будто тёрлось обо что-то в кармане. Ключи? Возможно. Пятно от сажи стёрто - наверное, держали грязными пальцами. Но с чего бы девушке измазаться в саже? Если только она не служанка, но те с зеркальцами бережнее обращаются.

 Подобные вещицы продавались в любой лавке, на любом рынке. Красная цена - шесть медяков.

 Гоэта повертела зеркальце в руках, пытаясь отыскать что-нибудь ещё. Чем же его разбили, не рукой же! Крови нет, треснуло знатно.

 - Каминной кочергой, - послышался над ухом голос Брагоньера. Эллина аж подпрыгнула от неожиданности. Оказывается, она размышляла вслух.

 Глянув через плечо гоэты, соэр сухо похвалил:

 - Справились. Благодарю. Больше я вас не держу. Если будут какие-то мысли, поделитесь.

 Гоэта положила зеркало на место, попрощалась и спустилась вниз, где её дожидался солдат.

 В Сатию возвращались не через болото - кружным путём. Уже верхами: лошадь Эллины подвели из рощи. Двое солдат - ещё один присоединился к ним у гарнизонного поста - проводили гоэту до самого дома и, пожелав доброй ночи, удалились.

 "Вот и заступила на государственную службу, - усмехнулась Эллина, отпирая дверь.