Изменить размер шрифта - +
Все огромное здание закружилось перед моими глазами. Но Ганелона больше не было. Он исчез вместе с потусторонним миром. Исчез, как легкий дымок, как будто молитва, которую он вознес неизвестному богу, была услышана.

Я вновь был Эдвардом Бондом.

— Знаешь ли ты, почему Ганелон смог победить тебя, Эдвард? — мягко спросила Фрейдис. — Знаешь ли ты, почему тебе никак не удавалось победить его?

Дело не в том, что он думал. Я знаю, он считал, что может читать твои мысли, потому что он был долгое время тобой. Но причина не в этом. Когда человек бьется сам с собою, сын мой, этот человек никогда не бьется для того, чтобы выиграть.

Только тот, кто хочет покончить жизнь самоубийством, ненавидит себя. Глубоко внутри Ганелона таилось сознание собственного зла и ненависть к себе. Поэтому он и мог бить свое собственное отражение и предвидеть твои удары — в глубинах сознания он ненавидел самого себя.

Но ты заслужил собственное уважение. Ты не мог ударить так сильно, как он, потому что в основе твоей не лежит зло. Ганелон выиграл — и проиграл. В самом конце он даже не сопротивлялся тебе. Он убивал сам себя.

Голос ее упал до шепота. Затем она рассмеялась.

— А сейчас иди, Эдвард Бонд. В Темном Мире есть еще очень много дел!

И, опираясь на ее руку, я стал спускаться по той высокой лестнице, по которой взбирался Ганелон. Снаружи я увидел зеленое сверкание дня, шелест листьев и ждущих меня людей. Я помнил все, что помнил Ганелон, но на его воспоминания теперь уже навеки были наложены воспоминания Эдварда Бонда. Я знал, что только так и можно управлять Темным Миром.

Всегда вместе, два близнеца в одном теле, и контроль — всегда мой, Эдварда Бонда.

Мы вышли в пустынную колоннаду; на мгновение дневной свет ослепил меня после кромешной тьмы. Затем я увидел лесных жителей, взволнованно строящихся в ряды вокруг Кэра, и увидел бледную девушку в зеленой одежде с нимбом развевающихся вокруг головы волос. Она повернула ко мне свое счастливое лицо.

Я позабыл о боли в боку.

Волосы Арле, как туман, скрыли нас обоих, когда мои руки обняли ее. Возбужденные крики лесных жителей пронеслись далеко в воздухе и заставили гигантские стены Кэра заговорить эхом.

Темный Мир был свободен и принадлежал нам.

Но Медея, Медея, сладостная ведьма, как бы мы правили вместе!

Быстрый переход