Хатусу села на пятки и задумалась. О каких тайнах шла речь? У Тутмоса случались приступы, которые жрецы именовали «божественными воспарениями», когда с ним говорили боги, в особенности Амон-Ра. А если с ним произошло то же самое среди холода и мрака пирамид? Хатусу молитвенно соединила ладони и склонила голову. Ей в глаза бросился свиток, выглядывавший из-под священного ларца. Позабыв о своем царском достоинстве, Хатусу подползла на коленях поближе и взяла послание. Развернув папирус, она принялась внимательно рассматривать при свете одного из светильников аккуратно выведенные зеленые и красные иероглифы. Их автором мог быть любой из тысяч писцов, проживавших в Фивах. Но содержащаяся в послании угроза заставила царицу задрожать как ребенка, а ее умащенное душистыми маслами тело покрыл холодный пот.

Кирпичные стены Фив поглощала ночь. Всходила луна, отражаясь в водах Нила, который тянулся, словно темно-зеленая змея, к Великому Морю, начинаясь далеко на юге. Дозорные на лодке ждали, вглядываясь в ночное небо. Но вот по сигналу низкая плоскодонная лодка покинула пристань и заскользила по речной глади к некрополю – Городу мертвых, что располагался к западу от Фив. Два человека, с баграми в руках, стояли один на корме, другой на носу. Быстро и бесшумно, они направляли лодку сквозь заросли тростника. Их спутники, облаченные в черное, с прикрытыми лицами, как у жителей пустыни – бедуинов, сгрудились в центре палубы вокруг колдуньи. Седые космы обрамляли ее лицо с незрячими глазами, отмеченное печатью безумия. Это кошмарное создание, как мать дитя, прижимала к себе закрытый и запечатанный глиняный кувшин с человеческой кровью. Наемные убийцы, собравшиеся на лодке, вслушивались в ночные звуки и внимательно следили за рекой. Таких людей называли амеметы, как и «пожирателей» – жутких тварей, поглощавших души грешников. Где-то неподалеку подала голос лягушка-вол; кроме жужжания и стрекота насекомых больше ничто не нарушало тишину, но они были настороже: на мелководье приходилось опасаться крокодилов, которые могли незаметно приблизиться к лодке, и человек жизнью расплачивался за свою беспечность, оказавшись в тисках мощных челюстей. Лодка двигалась легко, словно лист по зеркалу пруда, и скоро достигла западного берега у края зарослей папируса, густо населенного птицами. Над ними на высоком берегу смутно проступали в сумраке ночи неровные очертания Города мертвых: глиняные жилища, храмы, помещения для бальзамирования и другие сооружения, где мастера готовили умерших к путешествию в вечность. Лодка углубилась в заросли, направляясь в пустынное место, где им надлежало высадиться. Наконец, нос лодки уткнулся в темный податливый ил. Сжимая кинжал, главарь амеметов ступил на влажный плотный грунт. Посторонний звук заставил его присесть и затаиться. На тропе он разглядел фигуры людей, которые покинули Город мертвых и углубились в камыши, где их, как видно, поджидала лодка.

– А мы, оказывается, не одни. – В шепоте главаря амеметов послышалась усмешка.

Темные фигуры растворились во мраке ночи.

– Грабители пирамид! – пробормотал он и щелкнул пальцами.

Услышав сигнал, его спутники подхватили под руки колдунью и сошли с ней на берег. Они преодолели кусты и, как пантеры на охоте, двинулись тихо и быстро в обход Города мертвых, поднимаясь по пыльной тропе к гребню холма.