Де Кок понимающе кивал в такт его речи.

— И как только Ван Акен поставил диагноз Розалинде ван Эвертсоорд, он немедленно связался с доктором Лестерхейзом? Я правильно понял?

— Да, так оно и было. Доктор Лестерхейз уже довольно долго работает над проблемой пейдса и считается одним из ведущих специалистов по этой болезни в нашей стране, — пояснил доктор Ван Беммелен. — Он сразу понял, что дело серьезное, и приехал ко мне.

— И что вы предприняли?

Ван Беммелен обеими руками провел по волосам.

— Я уже говорил вам: в панике мы наделали массу глупостей, но вы должны понять, какой ужас охватил всех нас… мы прекрасно сознавали, какая ответственность на нас ложится. Пейдс распространяется как пожар и косит людей десятками. В Чикаго в течение нескольких недель погибли тысячи жителей, прежде чем удалось справиться с эпидемией. Мы очень боялись, что начнется паника среди населения. А тут еще «Сейл Амстердам», город наводнили туристы…

Де Кок задумчиво посмотрел в окно.

— Вы считали, что сведения об этом случае заболевания пейдсом не должны были просочиться в печать?

Ван Беммелен прерывисто вздохнул.

— Да. И в своем усердии слишком далеко зашли, оказались на грани преступления. У нас не было никакого опыта, мы впервые столкнулись с подобной болезнью. Первое, что пришло нам в голову: об этом никто не должен знать… нужно уничтожить все следы носителей ужасной болезни. — Он немного помолчал и с озабоченным видом покосился на Рихарда Недервауда. — Розалинда ван Эвертсоорд умерла через несколько часов после того, как ее сюда доставили. Мы боялись, что она успела заразить и этого молодого человека, но анализ его крови дал отрицательную реакцию. Не знаю, сможет ли это послужить утешением, но хочу заверить вас, молодой человек, что Розалинда ван Эвертсоорд почти не страдала…

— Где Розочка могла подцепить эту болезнь? — робко спросил Рихард. — Каким образом она заразилась?

Ван Беммелен низко опустил голову.

— Тут мы тоже допустили роковую ошибку. Мы не сразу установили характер болезни и поначалу заботились лишь о том, чтобы облегчить страдания этой молодой женщины. Только после смерти Розалинды ван Эвертсоорд мы спохватились: кто еще, помимо господина Недервауда, общался с больной. Мы обнаружили в сумочке Розалинды ван Эвертсоорд карточку члена баскетбольной ассоциации и любительскую фотографию, на которой она была снята вместе с двумя другими молодыми особами, на обратной стороне фотографии было написано: «Танзания». Мы осторожно навели справки и установили, что Розалинда ван Эвертсоорд побывала вместе с баскетбольной командой в нескольких странах Центральной Африки. Скорее всего эти женщины заразились именно там…

Де Кок потер подбородок.

— Как вы полагаете, могут ли быть еще новые случаи? Они ведь могли еще кого-то заразить…

— Нет. Если бы это случилось, болезнь давно бы проявилась: у этого вируса очень короткий инкубационный период.

Инспектор протянул руку к бумагам, лежащим на столе главного врача.

— Вы не будете возражать, если я возьму эти документы с собой?

— Пожалуйста, но только если я в случае необходимости смогу затребовать их обратно. И еще вот что: прошу вас ничего не публиковать по этому поводу, вообще не предавать эту историю огласки, во всяком случае до поры до времени. — Он болезненно поморщился. — Иначе все наши труды пойдут насмарку.

Де Кок еще раз пристально посмотрел на него. Этот благообразный седой господин с усталым лицом не вызывал у него симпатии.

— Слышали ли вы когда-нибудь о явлении чуда в Амстердаме? — неожиданно спросил инспектор.