— Я не обещаю вам золотые горы, — сказал он, — но это только начало. Вы талантливы, Софи, в вас чувствуется целеустремленность. Уверен, вы многого добьетесь.

Решившись поставить крест на блестящей карьере, Софи воображала себя едва ли не святой. Она пожертвовала собой ради других, наступила себе на горло, чтобы помочь милой, невинной двенадцатилетней сестренке, беззащитной перед жестокостью этого мира.

Мужчина попытался ее разубедить:

— Вы слишком молоды, Софи, чтобы взваливать на себя такую ответственность. Неужели у вашей сестры больше никого нет? Тети, бабушки или дедушки? Взрослого человека, который мог бы о ней позаботиться?

— Нет. Вдобавок есть еще одна проблема. Лисе нужно…

— А что нужно вам? — почти выкрикнул он.

Но ему не удалось уговорить Софи отказаться от своего будущего, посвятив себя заботам о сестре. Оберегая и поддерживая Лису, Софи делала все, стараясь заменить девочке мать. Однако в последнее время она все чаще стала задумываться о собственной судьбе. О любви, о семье. Да, с этим ей явно не повезло.

Выйдя из машины, Софи огляделась. За деревьями виднелось шоссе, судя по всему, не слишком оживленное. Она проводила глазами несколько пикапов. Некоторые из них тащили прицепы с лодками.

Прислонившись спиной к машине, Софи запрокинула голову и закрыла глаза, подставляя лицо солнечным лучам. Стояли теплые дни, но в воздухе уже чувствовалось дыхание осени. Другие женщины возятся сейчас во дворе, сгребая листья, или хлопочут по дому, заказывают дрова. А может быть, готовятся ко Дню благодарения или раздумывают, какие конфеты раздавать детишкам в конце недели, на Хэллоуин. Но ее, Софи, ждет дорога.

Интересно, проведет ли Картер зимние праздники со своей невестой? И что он купит ей на Рождество? Божественно красивый бриллиантовый браслет на ее божественно тонкое аристократическое запястье?

Они будут резвиться в снегу, кататься на санках?

И снова Софи почувствовала, как в душе закипает гнев.

Картер имел право на собственную… Софи прижала ладонь ко рту, сдерживая рвущийся из груди крик. «Тебе, полагаю, известно: ты не из тех девушек, на которых мужчины…» — сказал он.

Нет! Она не желала вспоминать ужасные вещи, что наговорил ей Картер в тот последний вечер. Но еще больнее, чем жестокие слова, ранил Софи его тон. Картер разыграл удивление: неужели она не догадывалась? Как такое возможно? Разумеется, сам он никогда не принимал всерьез их отношений. Лицо его (когда-то бесконечно любимое) выражало полнейшую невинность. Казалось, он не испытывал и тени стыда. По его словам, вина целиком лежала на Софи. Ей с самого начала не следовало питать иллюзий. «Я думал, ты понимаешь. — Картер недоуменно нахмурился. — Это был летний роман. Самое обычное дело. Не зря столько книг написано о мимолетных летних увлечениях. Это все, что произошло между нами. Когда-нибудь мы оба будем с нежностью вспоминать это лето. В том-то и прелесть подобных эпизодов».

Он говорил так искренне, что Софи начали одолевать сомнения. Возможно, в душе она знала правду, но не желала себе в этом признаться? Но как бы там ни было, она чувствовала себя раздавленной, поверженной. Софи действительно верила, что любит Картера и что он испытывает к ней то же чувство. Благодаря ему она стала лучше относиться к себе. Он выслушивал ее жалобы, утешал, когда Софи с горечью признавалась, как опостылела ей скучная работа и как часто ее мучает мысль, что жизнь проходит впустую, а потом нежно целовал, заставляя умолкнуть.

Со времени окончания университета прошло около года, прежде чем Софи наконец поняла, что отказаться от собственной жизни ради другого не так-то просто. Это легче сказать, чем сделать. Из полной надежд, смешливой студентки она превратилась в ломовую лошадь, тянувшую две работы. Она не знала ни минуты покоя, приходилось вечно улыбаться — клиентам, начальникам, коллегам, — бегать с бесконечными поручениями, задерживаться, хвататься за любое предложение.