Изменить размер шрифта - +
Так что бал — это, по сути, экзамен. Веселье будет, что надо, если ты фанат стояния с бокалом и фальшивой улыбкой.

На нашем студенческом балу всё по полной, как на императорских мероприятиях. Я, конечно, не фанат этих светских плясок и реверансов, но что к чему знаю: не первый день на арене жизни выживаю. Всю важность таких мероприятий понимаю ещё с прошлого мира. Особенно там, где собираются сильные мира сего со своими узкими интересами. Можно легко, не зная этикета, кого-нибудь обидеть, а потом разгребать последствия. И не факт, что живым останешься. Ошибёшься в тосте — и привет, новый заговор против тебя.

Так что вовремя сообразил и рванул в город. В последний момент прикупил приличный костюм и заявился на мероприятие. Вроде всё нормально, но есть нюанс: у меня пары нет, а это важно. Сам виноват, что не догадался раньше Вику пригласить. Её, поди, уже десять раз позвали. Ну ничего, думаю, найду себе даму здесь.

Ввалился я вечером почти последним в роскошно украшенный зал и выпрямил спину. Академия выложилась по полной, только красную дорожку не раскатали. Над головой — высокие своды с изящными фресками. С потолка свисает гигантская люстра, словно сотканная из тысяч кристаллов, мерцающих магическим светом. Стены отделаны дорогой тёмной древесиной, на них гобелены с мифическими существами и пейзажами. Денег не пожалели, чтобы мы впечатлились или задумались, куда уходят наши взносы.

На сцене музыканты в черных фраках играют на арфах, лютнях и флейтах. Всё по канонам аристократии: никакой тебе электронной музыки и весёлых мотивов. Танцуй под то, от чего веки слипаются.

Среди всей этой красоты шествует директриса в белоснежном наряде с магическим посохом — прямо фея-крёстная. Зорко следит за студентами, а вокруг ещё и преподы шастают. Любой из этих высоколобых может подойти и завести светскую беседу, но не ради пустой болтовни — это же экзамен по этикету прямо на месте! Так что держи язык на замке или говори как зачарованный принц из сказки, иначе можешь остаться без головы раньше, чем успеешь сказать «ваше сиятельство».

Поэтому своё внутреннее «бычье» прячу глубже, чем сокровища короля. Хотя, если честно, какое там «бычье»: среди нынешних аристо изысканности в речи столько же, сколько интеллекта у придворного шута. В ежедневном водовороте битв и интриг, когда каждый день — это новое выживание, а твой зад горит как Везувий перед извержением, не до изящных оборотов.

Да что там говорить! У нас и преподы на занятиях могут такое выдать, что даже у прожжённого солдата уши завянут. Но стоит прийти на бал, и все начинают учтиво говорить, демонстрируя, каково это — быть аристократом. А традиции у нас нерушимые, так что расслабляться не стоит.

Но это ещё полбеды, если только преподы с разговорами пристают. Самый страшный из них — учитель по этикету. Этот орёл не спускает глаз ни с кого, следит за каждым словом, жестом и даже вздохом, словно мы заключённые на строгом режиме.

С этим цербером я уже успел пообщаться, и, к счастью, заметил Машу с Викой. Но и тут не расслабишься: повсюду уши и глаза, контролирующие каждое движение.

Естественно, я поклонился им, как положено, приветствуя столь безупречно, что сам бы Людовик XIV пустил скупую слезу.

— Дамы, добрый вечер! — изобразив самую элегантную из своих улыбок, поцеловал каждой руку. — Восторг неописуемый видеть вас сегодня: ваше присутствие озаряет этот зал ярче суперновой звезды! — Ну да, стандартный набор штампов, без них в этом цирке не выжить.

Виктория одарила меня милой улыбкой и, поприветствовав в ответ, произнесла положенный регламентом ответ:

— Граф Добрынин, взаимная радость от нашей встречи переполняет меня. Вы столь любезны, и ваше общество всегда приносит вдохновение, — произнесла она.

Моя сестрица, напустив на себя важный вид, кивнула и, взмахнув веером, пролепетала нежным голоском:

— Как приятно видеть вас в столь изысканном наряде.

Быстрый переход