* * *

Я стоял в сумрачном кабинете, освещённом лишь тусклым светом свечей, отбрасывающих пляшущие тени на стены, украшенные древними иконами и выцветшими, но чертовски дорогими картинами великих художников прошлого.

Гриша — любитель необычных обстановок: в век электричества и разнообразных артефактов он нередко отдаёт дань прошлому. Но, как говорится, у всех свои причуды, а для его положения в обществе это, наверное, даже плюс. В конце концов, приверженность старому стилю и традициям присуща только высшему аристократическому кругу, особенно на балах.

Воздух здесь был насыщен ароматом ладана и старых книг, перемешанным с лёгким запахом кедра от массивной мебели. Чёрт возьми, будто попал не к лекарю, а к дьякону в приход.

За массивным столом сидел Гриша собственной персоной.

— Ну что, когда ты, наконец, Маше скажешь о том, что дом купил? — спросил Распутин, подняв на меня взгляд.

Я лишь пожал плечами и провёл рукой по своим волосам. На мне была рубашка-поло и непримечательные простые брюки. Здесь, среди роскоши древностей, я казался случайным гостем.

— Думаю, пора вернуться и рассказать ей, — друг не унимался. — Или лучше отвезти и показать ей дом со словами, что это теперь ваш новый дом. И со слугами познакомить не забудь потом. Хотя стоп, их ведь ещё найти надо? Но это не проблема, считай, что они у вас уже есть. Это дело одного звонка, и не более того.

— Ты всегда на шаг впереди, Гриша, — вздохнул я, осознавая его правоту. — Иногда мне кажется, что ты знаешь мои мысли и опережаешь их.

— Надеюсь, твоя сестра будет довольна, — усмехнулся Распутин. — А то всю плешь тебе проест со словами, что ты потратил деньги на какую-то дрянь. Хоть она вроде ещё и ребёнок, но относится все равно к женщинам. А они, знаешь ли, существа загадочные. С одной стороны, без них жизнь теряет смысл, ведь мы привыкли заботиться о них, но с другой — иногда хочется отправить их в какой-нибудь монастырь для спокойствия своей души.

— Спасибо за совет, — я чуть не рассмеялся. — Но моя сестра и монастырь — понятия несовместимые.

— Тоже верно, — Распутин поджал губы, делая вид, что задумался. — Но разве не интересно было бы посмотреть, как они все мечутся в панике при виде Маши, её сквернословия и выкрутасов?

— Ох, это ещё полбеды: ты же не видел, как она танцует под опенинги, смотря свои аниме дома. На это жутко смотреть, но зато бальные танцы и прочее она знает прекрасно, и выступает изящно на публике, — я потёр затылок, вспоминая смешные моменты с ней. — В общем, она любит дурачиться, как ребенок, хоть и хочет иногда казаться старше.

— Это же здорово, друг, — отмахнулся Распутин. — Я считаю, что беда, когда в семье скучно. А тебе с твоей семьёй реально повезло. Цени это! — звучало это банально, да и отношения у меня в семье были странноватые, но в его словах что-то было. Гриша у нас любитель говорить порой нужные и мудрые вещи, во всяком случае до того, как напьётся в баре.

* * *

После всех этих разговоров с Распутиным, наконец, я привёз Машу к нашему новому дому на окраине города. Он возвышался среди вековых дубов, словно хранитель времени. Каменные горгульи на крыше, хоть и не все уцелели, но ещё сохраняли свою мрачную величественность с тех пор, как служили символом этого банка. Они пристально смотрели вниз, их глаза будто следили за каждым движением. Хотя, само собой, я туда и камеры установил.

Маша вышла из машины, поправляя подол своего изумрудного платья. Я попросил её принарядиться для этого случая — всё-таки покупка дома для нас важное событие.

— Что это за место? — спросила она, озадаченно оглядываясь вокруг. — Где сюрприз? Зачем я наряжалась?

— Это наш новый дом, — просто ответил я, наблюдая за её реакцией.