Марков подошел к секретеру, достал толстый альбом и протянул мне:

– Можете посмотреть. Это наши архивы.

Я взял объемный, оригинально оформленный в азиатском стиле фолиант. Здесь было множество фотографий, и на каждой присутствовал сам Учитель и окружающая свита. Юля была сфотографирована только один раз на соревнованиях в головокружительном пируэте.

– Спасибо, – сказал я, отдавая альбом Дмитрию. – А у Юли были враги?

– Вам лучше об этом поговорить с инструкторами. У меня несколько иные задачи.

– А работу Сливиной кто-то курировал?

– К ней был прикреплен наставник – старший инструктор.

– Кто именно?

– Оксана Волкова.

– Я с ней могу пообщаться?

– С нами ее уже нет. Она уехала жить в Финляндию.

– А с Андреем?

– Вы сегодня с ним соревновались.

– В день смерти Юли вы были в клубе? – Вопрос я задал с подковыркой.

– Мне не известен день ее смерти, – сухо ответил Дмитрий.

– У меня есть информация, что вы проводили свое расследование.

– Оно оказалось малоэффективным.

Марков встал, показывая, что разговор окончен.

– Извините, – сказал он, – у меня сегодня много дел.

Я поднялся с кресла.

– Прощайте. – Дмитрий склонил голову. – Могу заверить, что здесь убийцу вы не найдете. Ищите там, где он есть. Вас проводят.

– До свидания. Я найду дорогу.

Выйдя из клуба, я сел в свою машину и закурил. То, что Дмитрий знал гораздо больше, чем рассказал, я был уверен, но в данный момент не видел перспективы дальнейшего общения с ним.

* * *

Клубная дверь открылась, и появился Марков. Он прошел к черному внедорожнику, сел за руль и, резко тронувшись с места, уехал.

Я решил еще немного подождать и не обманулся. Минут через пять на крыльце появился Андрей.

Выйдя из машины, я направился ему наперерез.

– Андрей, есть важный разговор.

Увидев меня, он остановился:

– А, это вы? Если из полиции, то я все рассказал.

– Я не из полиции, – сказал я, предъявив адвокатское удостоверение.

– Можно и поговорить, – согласился он. – Но только в моей машине.

– А почему такое жесткое условие? – удивился я.

– Спокойнее как-то… – ответил он безразлично и осмотрелся, что мне показалось странным.

Мы подошли к потертому «Чероки». Андрей пискнул кнопкой сигнализации и открыл передо мной дверь.

Он сел в машину и, не скрывая раздражения, сказал:

– Можете спрашивать, хотя не думаю, что мои ответы прольют свет на смерть Юли.

– Расскажите мне о ваших с Юлей отношениях.

Он резко повернул голову:

– Как! Опять! Я обо всем рассказал следователю. Если вас интересуют подробности, посмотрите уголовное дело или встретьтесь со следователем, который все расследовал.

Его негативная реакция была объяснима. Непросто сохранять спокойствие, когда через несколько лет вновь начинают ворошить прошлое и копаться во внутренностях, которые до этого вывернули наизнанку оперативники и следователь.

– Всему свое время, я только начал работать, и вы второй человек, с кем общаюсь по вопросу Юлиной смерти. Тем более поговорить нам необходимо. Именно с твоего мобильного телефона звонили ей в последний раз.

– Ладно, – после короткого раздумья согласился Андрей. – В сотый раз повторю, теперь специально для адвокатуры. – Он глубоко вздохнул и начал говорить, размеренно, монотонно, нехотя. Это выглядело как пересказ ранее данных показаний: рубленые фразы и ничего лишнего.