Четверо жандармов, что оказались дальше всего от места расправы, имеют возможность оценить ситуацию со стороны. Двое так испуганы, что предпочитают бежать, еще двое решают стрелять, один из них хватается за карабин, другой уже вскинул револьвер. Вот он взводит курок, стреляет… осечка. Он начинает судорожно проворачивать барабан, но времени на это уходит слишком много — Кера уже рядом, а острие ножа пробивает глазницу и тонкую стенку черепа за ней. Богиня не останавливается даже на секунду. Стороннему наблюдателю может показаться, что она просто пронеслась мимо стрелка, вот только ножа у нее в руке уже нет, а жандарм падает. Кера в это время бежит прямо на наставленный в ее сторону карабин. Рядовой жмет на спусковой крючок… Ничего. Он забыл дослать патрон. Это его последняя мысль — девушка одной рукой хватает карабин за цевье, другой опять бьет в горло. Карабин у Керы надолго не задерживается. Мощный взмах, и ружье разносит череп одного из беглецов. Второй падает, споткнувшись, прямо под ноги кому — то из наших.

В мою сторону тоже бегут двое. Один из них рискует чуть ли не наступить на меня. Что — то заставляет меня плавным движением подняться на ноги. Получается эффектно. Рожа у меня и так не блистает чистотой, а теперь по лицу текут сверкающие в свете налобного фонаря дорожки крови из глаз и носа. Жандарм останавливается, будто на стену налетел, пытается закричать. Лицо его мгновенно пунцовеет, и он падает. Инфаркт.

Последний не столь труслив. Или, скорее, он и вовсе не заметил этой короткой сценки. Однако его это не спасает. Он тоже спотыкается, и, насаживается глазницей на какой — то сучок.

Из состояния транса меня выбрасывает рывком, резко. Как будто стержень выдернули — я едва удержался на ногах от резкой смены ощущений.

— Все, ребята, собираемся. — Негромко командую я. — Трофеи только, не забывайте, у нас оружия мало. Пригодится.

— А с этим что делать? — голос такой неуверенный, что я даже не могу определить, кто говорит.

Я внимательнее всматриваюсь в темноту, и вижу, что тот единственный жандарм, что попал в руки моим товарищам, еще жив. Парень сидит на нем сверху и держит за руки. Честно, я чуть не зарычал от злости.

— Ну что тебе стоило, сволочь, прибить его в бою и быстро? — выругался я, подходя.

Я достало нож, и ударил жандарма под затылок. Надеюсь, он не успел ничего понять.

— Ну молодец, что, — так и тянет сплюнуть на ноги решительному бойцу, но я сдерживаюсь. — Теперь ты чистеньким остался.

Сбор трофеев уже привычен. Да и долго ли собрать все огнестрельное и патроны? Дальше мы идем в молчании. Спутники, поражены нашей с Керой жестокостью, а я просто борюсь с тошнотой и головной болью. Таким образом я свой манн еще ни разу не применял. Много воздействий одновременно, а самое главное, я не продумывал каждое в деталях, по отдельности. Я просто постарался, чтобы жандармам фатально не повезло, и у меня все получилось. Не уверен, что в ближайшее время решусь проклинать кого — то подобным образом. Это оказалось многократно тяжелее… Впрочем, буду честным сам перед собой. Тошнит меня не от этого. Убивать беспомощного оказалось невыносимо мерзко, и теперь я чувствую горечь от того, в какую тварь превращаюсь, а также дикую ненависть к этому парню, который решил остаться чистеньким за мой счет. Какая все же сволочь!

Приходить в себя времени не было — пропажа патруля будет непременно замечена, и одним богам известно, как скоро за нами пошлют погоню, так что желательно удалиться от места бойни как можно быстрее. Идти самостоятельно, я опять не мог, Доменико и Кера вели меня под руки, поддерживая с двух сторон.

— Не вини себя, брат, — шептал мне на ухо эквит.