Сначала предполагаю, что цифры означают название строчек. Спустя пару минут убеждаюсь, что идея не соответствует действительности — если совместить написанное, то получается лютый бред.

Тогда захожу с другой стороны — ищу по словам. Пятое, пятьдесят пятое, пятьсот пятьдесят пятой и снова пятьдесят пятое. Плюс ещё три обозначенных семёркам.

Глянув на полученный результат, чувствую себя немного идиотом. А как же порядок упоминания? Почему я разделил всё просто по упомянутым цифрам?

В конце концов, составляю цельную фразу, отсекая числа по крайним пятёркам или семёркам. На этот раз получается вполне осмысленное предложение.

Ну, что сказать? Не самое идеальное послание. С другой стороны, когда у тебя под рукой только бюджет провинции, сложно подобрать такие слова, чтобы получилось нечто красивое и ёмкое.

До конца меня это всё равно не убеждает. Если предположить, что кто-то заранее знал всю программу выступлений, он мог на скорую руку набросать эту шифровку, надеясь, что я поверю.

Сижу на кровати, уставившись в телефон, а сзади доносится тихий голос Салвец.

— Ты освободился?

Чувствуя изрядное удивление, оглядываюсь назад. Услышать голос суровой менталистки в вопросительно-нежной интонации, это неожиданно.

— Да. Думаю пора выдвигаться.

Встаю с кровати, собираясь начать одеваться, но женщина быстро принимает сидячее положение, пристально смотря на меня.

— Сначала ответь на вопрос.

Хмыкнув, чуть наклоняю голову вбок. Только не говорите, что Салвец тоже захотелось меня в личную собственность? Это уже будет небольшим перебором.

— Если честно, я не могу дать абсолютно точной оценки нашим отношениям. Но девушка мне дорога, это по-моему и так понятно.

Анна подбирается, меняя положение тела. Вроде всего одно движение, но правая грудь теперь не провисает, а моим глазам открывается вид на верхнюю часть её половых губ.

— А я? Насколько тебе дорога я?

Слегка хмурясь, осмысливая в голове происходящее. Мозг отказывается признавать, что Салвец ведёт себя, как обычная женщина и отчаянно пытается обнаружить какой-то подвох.

— Ты провела легион по Африке. Лила кровь, как воду. В розыске за военные преступления. Но тем не менее, пытаешься расставить очерёдность моих приоритетов в плане симпатий. Зачем?

На момент смешивается, явно не зная, как отреагировать. Но быстро берёт себя в руки.

— Мне нужно понимать, испытываешь ты что-то или нет. Если не забыл, я менталистка. И могу легко выжечь собственные эмоции, если окажется, что на них никто не собирается отвечать. Сейчас сделать это будет куда легче, чем по прошествию какого-то промежутка времени.

Вот оно что. Анна испытывает ко мне некие нежные чувства и пытается понять, стоит их оставить или лучше заняться самостоятельной терапией и всё, к херам, вырезать?

Колеблюсь. Не сказать, что я ничего не испытываю к менталистке. Мы оба идём по Пути Разума. В прошлом нас обоих предавали. И оба получаем массу наслаждения от совместного секса. Она действительно хочет меня. Не из-за внешности, а благодаря тому, что находится в моей голове.

— Можешь считать, что вы стоите приблизительно на одной планке.

Рассчитываю на этом закончить, но когда наклоняюсь за своим бельём, Анна вскакивает с постели и выпрямляясь, я едва не врезаюсь головой в её грудь.

— На одной планке? Такого не бывает, Тео. Кто-то один всегда находится чуть выше. Представь, что нам обеим угрожает опасность. Ты можешь вытащить только одну. Простая логическая задача.

Угу. Очень простая и элементарная. Если соврать. А при честном решении, превращается в диллему. И вообще, какого хера я сейчас разбираюсь с чужими моральными терзаниями? Да, мне пожалуй нравится Салвец.