Алейна же просто растворилась на просторах ФАС. И видимо сидящая передо мной девушка считает её чуть ли не единственной надеждой на спасение.

Развожу руками и начинаю медленно излагать.

— Я на самом деле не имею никакого представления, где она находится. После первого контакта, когда она доставила меня на базу, где проходит обучение, я её больше не видел.

Светловолосая девица вздыхает. Откинувшись в своём кресле, внезапно забрасывает ноги на стол.

— А чем ты там занимаешься на этой своей базе? Что за новая методика? Откуда она взялась?

Такой поворот беседы мне уже не нравится. Слишком опасно. К тому же я не знаю, какую версию ей изложила Алейна.

— Об этом лучше поговорить с координатором проекта, а не со мной. Я лишь обучаю людей и если честно, не слишком разбираюсь, каким объёмом информации владеют другие партнёры.

Девушка усмехается и подняв руку, чешет левую грудь. Специально пытается вывести меня из себя? Или это вбитый в подкорку стиль поведения, призванный сбить собеседников с толку?

В очередной раз пробую обнаружить её разум, но ничего не выходит. Не знаю, кто ставил ей защиту, но сделали это явно профессионально. Либо сама девушка является одарённым высокого ранга.

— Не слишком разбираешься, говоришь? А мне кажется, что ты очень даже неплохо всё понимаешь. И скорее всего отлично представляешь, что будет после того, как механика обучения окажется в руках этой стервы. Разве не так?

Какой-то слишком откровенный выходит разговор. Как по мне, совсем с перебором. Особенно, если учесть, что на мне с высокой долей вероятности установлен “жучок”, передающий все данные.

— Послушай, я просто пытаюсь выжить. Всё моё участие в делах Алейны ограничено исключительно подготовкой выделенной группы людей. Всего остального я не касаюсь.

По большей части это правда. Но судя по взгляду девушки, она в это совсем не верит. Хотя, мимикой она владеет великолепно — даже я не понимаю, какие эмоции настоящие, а какие ложные.

— Чтобы остаться в живых, нужно понимать, что происходит. Ты это знаешь, я это знаю, Алейна это знает. Общеизвестная истина, как видишь. Могу поспорить, на тебя сейчас навешана груда разнообразного отслеживающего дерьма. И скорее всего, она услышит этот разговор. Либо прослушивает его прямо сейчас, в режиме реального времени.

Спускает ноги на пол и снова немного наклоняется вперёд. Впивается в меня взглядом.

— Алейны, если ты это слышишь, тебе лучше выйти на связь. Иначе я просто сдам всё, что у меня есть, наверх. И посмотрю, как скандал о пяти тайных службах пожирает всех причастных. Ты может и выживешь, но вот прежней власти тебе не видать. Подумай, нужно ли это кому-то из нас? На мой взгляд, взаимовыгодное сотрудничество всё же более предпочтительно.

Да она в панике. Отлично себя контролирует, но на самом деле внутри наверняка истерика. Иначе точно не стала бы угрожать главе Первой службы раскрытием информации. На такое способны только те, над чьей головой и так занесён клинок. Потому как шансы этой девчонки выжить, только что упали до минимально низких значений.

Снова откидывается назад, задумчиво разглядывая меня. Наконец взмахивает рукой.

— Можешь идти. Если вдруг увидишь эту стерву, сообщи, что я хочу с ней поговорить.

Не вставая с кресла, уточняю.

— Чьё имя ей назвать?

Та слегка улыбается.

— Просто опиши мой наряд. Или скажи, что её ждёт для беседы та самая блондинистая блядь, что надрала её жопу в джунглях Вьетнама. Она сразу поймёт.

Занятный поворот событий. Если она говорит правду, то возможно никакой истерики и нет. Достаточно ввести в уравнение новую переменную, как самым вероятным появляется предположение, что девушка лишь использовала угрозу, как способ давления.