— Мой учитель, ши Саргонаи. — Просто ответил Алексей.

— Ну, этот кому хочешь башку отвернёт. — Полковник рассмеялся. — Впрочем, не смею задерживать. Мы здесь справимся без вас.

История имела продолжение, но совсем не то, какого мог ожидать Алексей. Пару дней всё было тихо, но на третий разразилась настоящая буря. Военные следователи, приглашённые полковником Сугором, раскрутили дело о нападении на генерала, быстро и без соплей, и малолетние подонки взахлёб рассказывали о своих «подвигах», топя друг друга, при этом придавая гласности такие подробности, что у всех причастных вставали волосы дыбом. Торговля наркотиками, убийства, вымогательство, и прочее, что вовсю светило никакой не тюрьмой, а позорной смертью в биореакторе — устройстве для перегноя всякой органики в горючий газ.

И поскольку многое упиралось в мутную личность ученика магической школы, то адвокаты молодых бандитов, затеяли общественный суд, на котором собирались предъявить Алексею, единственное что нашли — его белые одежды.

Максимум который грозил Алексею в данном случае — общественное порицание и минус тридцать очков социальной значимости. Для взрослого человека почти ничто, но для юноши, не достигшего тридцати, это могло быть очень серьёзным. И конечно адвокаты планировали сделать сам факт суда аргументом в судебном процессе над бандитами.

Весь студенческий городок, бурлил, делая ставки на то, придёт ли Алексей в своём белом наряде, или наденет скромную ученическую чёрную форму. Большинство ставило на чёрный цвет, хотя было немало тех, кто ставил свои деньги на «белое».

И когда Алексей, вышел из машины, одетый во все тот же белый китель, отовсюду раздались аплодисменты. Те, кто не смог попасть в достаточно небольшой зал заседаний общественного суда, приветствовали того, который, как им казалось, олицетворял их протест.

Алексей, помахав всем рукой, вошел в здание, и предъявив на входе ученический жетон, вошёл в зал заседаний.

Судья высшей категории Гемир Тассори, давно уже не занимался разбором дел, но иногда, вот как сейчас, брал дела из папки в приёмной общественного суда, и давал своеобразный мастер-класс молодым юристам. Собственно, дела как такового не было. Закон об обязательном ношении формы согласно чину, был давно отменён. Но тут существовала некая юридическая тонкость. Ношение одежды «не по чину», можно было трактовать как неуважение к обществу, и за это снять социальные баллы, и довольно серьёзно. В принципе, Гемир Тассори уже всё для себя решил, и что показательно лишит молодого болвана полусотни баллов, чтобы не выпендривался, и даже набросал судебное решение.

Но когда ответчик вошёл, судейский имплант, для которого не могло существовать никаких закрытых режимов, показал длинный перечень регалий, волосы на голове старого судьи натурально зашевелились. Ну кроме того, что снять сто, да и хоть двести баллов с человека у которого четырнадцать тысяч, было бессмысленно. Поэтому, пока адвокаты, нанятые родителями бандитов, разливались соловьями, рисуя тот невосполнимый ущерб, который Алексей нанёс обществу своими белыми костюмами, он набросал новое решение, и когда юристы закончили выступать, встал сам.

— Я иду на нарушение процедуры, и не прошу высказаться ответчика, поскольку суду всё ясно, несмотря на внешнюю сумбурность этого дела. Чины, одежда и знаки отличия действительно важны. Так мы узнаём, что рядом с нами живут настоящие герои, и можем отдать им знаки уважения, которых они достойны. Кроме того, в случае чрезвычайных ситуаций, это позволяет быстро формировать команды, и принципиально снижать потери населения. Но это разумеется не самоцель. Нет нужды загонять всех в одно стойло, что и было подтверждено императорским указом от двенадцатого пятого месяца года девятьсот тридцатого новейшей эры, отменившего обязательное ношением мундиров для гражданских лиц, и для офицеров вне службы.