На площадке двое светленьких детей играли на качелях, сделанных из доски. Репп лениво наблюдал за ними. Они определенно были швейцарцами, но в данный момент он смотрел на них как на немцев. Что было ему совсем не свойственно, он вдруг начал испытывать к ним какие-то сентиментальные чувства. И именно в этот день. Эти два прекрасных ребенка, настоящий арийский тип — круглолицые, краснощекие, — действительно говорили ему о чем-то, они были тем, что могло бы быть. «Мы старались создать для вас чистый, совершенный мир», — мысленно сказал он им. Эта чудовищная ответственность, основная очистительная функция, GroBsauberungsaktionen, легла на плечи их поколения. Тяжелая, трудная работа. Но необходимая. И так близко, так чертовски близко! Эти мысли наполнили его горечью. Так многое уже было достигнуто, и тут — пуф! — все превратилось в дым. Хвастливые евреи все-таки остановили это. Репп чуть было не заплакал.

— Милые мальчик и девочка, не правда ли, господин Петерс?

Репп обернулся. Это и есть Феликс? Он не привык к таким конспиративным встречам. Он взглянул на подошедшего, мужчину примерно его возраста с прыщеватым лицом, в костюме в мелкую полоску. Феликс? Да, Реппу показывали в Берлине фотографию именно этого мужчины. Феликс всего лишь псевдоним, на самом деле это был штурмбанфюрер Эрнст Дорфман из Амт VI-а, внешняя разведка СД.

— Гензель и Гретель, — сказал Феликс, — как в сказке.

— Да, милые, — согласился Репп.

— Можно присесть?

Репп холодно кивнул.

— О, извините мою рассеянность. Вы получили подпись в Тутлингене?

— Без всякого труда.

— Великолепно. — Феликс улыбнулся, а потом признался: — Глупая игра, правда? Как в романе. В Берлине думают, что очень важно действовать таким образом. — В его невозмутимых глазах можно было прочитать веселое любопытство. Но его легкомысленное отношение к делу беспокоило Реппа. — И как прошла поездка?

— Не без трудностей.

— И все же вы уложились во времени.

— При расчете времени учитывались максимальные его потери. Я обошелся минимальными.

— А что с женщиной?

— Все прекрасно, — ответил он.

— Ну да, могу поспорить, что вы с ней приятно провели время. Мне ее однажды показывали. Вы, асы, всегда получаете все по первому классу, да?

— Машина? — спросил Репп.

— Господи, да вы как на пожар торопитесь. Все играете в штандартенфюрера, да? Вон там.

Реппу вовсе не понравилось, что его собеседник так непринужденно воспользовался словом «штандартенфюрер», но в пределах слышимости никого не было. Он встал вместе с Феликсом и вытащил из кармана какие-то деньги, не имея понятия, сколько оставить на столике.

— Двух франков будет вполне достаточно, господин Петерс, — подсказал Феликс.

Репп тупо уставился на незнакомые монеты, лежащие у него на ладони. Черт бы их побрал. Он выбрал две самые большие, бросил их на стол и последовал за Феликсом.

— Вы оставили этому парню приличные чаевые, господин Петерс, — сказал Феликс — На эти деньги он сможет послать сына в кадетский корпус.

Они пересекли улицу, прошли мимо нескольких витрин и затем свернули на маленькую улочку. Черный довоенный «опель» при виде их запустил двигатель. Когда они подошли, водитель обернулся.

Репп сел на заднее сиденье.