Сколько вокруг было мелочей, неважных для окружающих и чрезвычайно ценных для такого, как я, – потерянные перчатки, носовые платки, забытые заколки, очки, футляры от телефонов, мелочь, выпавшая из карманов, книги… «Поле для невидимой охоты», – любил говорить Феликс.

Я поднялся на два этажа и вышел на платформу городского беспилотного поезда. Он уже стоял у перрона, и я поспешил занять место в первом вагоне. Здесь не было машиниста и соответственно не было кабины, закрывающей обзор. Сиденья изгибались перед полукруглым окном.

Двери мягко закрылись, нежный голос из динамика объявил следующую остановку, «Центр сновидений», и состав тронулся. Вырвался из сумрака вокзала и понесся, наращивая скорость, по рельсам, проложенным на втором уровне улицы.

Теперь можно было рассматривать Полис без помех.

Высокий мост, по которому ехал мой поезд, изгибался на уровне пятых этажей высотных домов. Зеркальные стекла отражали солнечный свет, и казалось, будто меня преследуют сразу десятки солнечных дисков.

Величественно проплыло шестидесятиуровневое здание корпорации «Зевс», похожее на гигантский мраморный конус или гору, возвышающуюся над городом. Его было видно издалека. Днем оно сияло полированным мрамором колонн и тремя золотыми молниями на крыше. В темное время суток фасад озаряла яркая подсветка.

На всех уровнях города зеленели деревья, растущие на террасах парков. Они казались висящими в воздухе, как изумрудные облака.

На переднее сиденье рядом со мной опустилась пожилая дама в компании упитанного белого лохматого пса неизвестной породы. Он скромно устроился на полу и многозначительно поглядывал на меня из-за тяжелого занавеса ее юбки. Казалось, еще немного, и он заговорит, впрочем, это меня бы не удивило.

– Простите, молодой человек, вы на остров? – с достоинством осведомилась дама, величаво поворачивая в мою сторону голову с замысловатым узлом прически.

В реальном мире давно никто не боялся заговаривать с незнакомцами на улицах, в любое время дня и ночи приглашать в свои компании или идти в чужие – можно было не страшиться остаться одному, ни в праздники, ни в будни.

– Да, на остров.

– Хочу предупредить, – произнесла она многозначительно, – сегодня там будет очень много народу. День, когда многие процедуры со скидками. Можете не попасть.

– Благодарю за предупреждение, но я рискну.

Тот самый остров, место, куда меня вызвали столь поспешно и строго, находилось в паре километров от города. Мост, соединяющий его с берегом, длинной серебряной стрелой летел над заливом. Мощные тросы его арок натягивались стальными струнами. Штормило, как всегда осенью, и редкие проблески солнца играли на волнах, бьющихся о мраморную набережную.

– Вы тоже в центр? – спросил я попутчицу.

– Не сегодня, – улыбнулась она царственно. – Но я бываю там. Процедура омоложения однократна, мне ее уже не повторить, так что приходится ездить на косметологические сеансы. Впрочем, вы еще слишком молоды, чтобы думать об этом.

Я улыбнулся в ответ. Мой возраст был не меньше, чем у нее. Феликс настоял, чтобы я оплатил из наших с ним немалых доходов генную модификацию. Три курса за один раз. Трижды по сорок. У меня в запасе было сто двадцать лет молодости. У моего учителя двести. Только они ему не пригодились.

Поезд остановился на первой станции острова. Я поднялся, дама попрощалась со мной элегантным наклоном головы и вновь устремила взгляд на пейзаж за панорамным стеклом. Ее пес проводил меня выразительной ухмылкой во всю морду.

Двери, реагирующие на движение, закрылись, и автоматический поезд умчался дальше.