|
Это планетарий. Миры в нем качаются на магнитных силовых линиях. Они двигаются вокруг горящего лучистого шара - солнца. Расстояние от одного до другого снижено, и они холодно и бледно сияют во мраке; Земля - изумруд и бирюза; Венера молочный янтарь; Марс - оранжевый шербет; Меркурий - масло; Нептун свежеиспеченный хлеб. В Фонтане Миров висели пища и богатство. Жаждущие и вожделеющие наклонялись над латунными перилами и смотрели. Это вызывало болезненные мечты. Другие бросали взгляд и проходили мимо, чтобы увидеть реконструкцию декомпрессионной комнаты на Луннойбазе1 в натуральную величину, или услышать представителя промышленности, сообщающего малоизвестные факты насчет конструкций пресс-шлюзов и энергии воздушного насоса. Можно было также проехаться через холл в карах на подвесной монорельсовой дороге, или посмотреть двадцатиминутный фильм. Можно было подняться на свежеобрушенную стену-утес в скейлботах и орудовать захватами-клешнями, какими пользуются во внеземных горных разработках. Но алчные оставались на одном месте. Они стояли дольше, смеялись меньше. Они были частью потока, образующего заводи... *** - Думаешь направиться куда-нибудь? Мальчик повернул голову, двинувшись на костылях, и посмотрел на обратившегося к нему лейтенант-полковника. Офицер был высокого роста, с загорелыми руками и лицом, с темными глазами; маленькие усики и тонкая коричневая дымящаяся трубка больше всего бросались в глаза после его свежей, хорошо сшитой униформы. - Почему? - спросил мальчик. - Ты как раз в том возрасте, когда планируют будущее. Карьеру надо нанести на карту заранее. В тринадцать лет человек может промахнуться, если он не думает вперед. - Я читаю литературу... - Без сомнения. В твоем возрасте все читают. Но сейчас ты видишь модели и думаешь, что это модели настоящего. Но между ними большая разница, громадная. Ты не поймешь этого ощущения, лишь читая буклеты. Наверху прошуршал монорельсовый кар. Офицер показал на него трубкой. - Даже ЭТО не та вещь, что едет над Большим Ледяным Каньоном, заметил он. - Тогда это недостаток тех, кто пишет буклеты, - сказал мальчик. Любой человеческий опыт должен быть описан и интерпретирован достаточно хорошим писателем. Офицер искоса взглянул на него. - Повтори-ка это еще раз, сынок. - Я сказал, что если ваши буклеты не говорят того, что вы хотите от них, то это не вина материала. - Сколько тебе лет? - Десять. - Ты чертовски умен для своего возраста. Мальчик пожал плечами, поднял костыль и показал им в направлении Галереи. - Хороший художник мог бы сделать вам в пятьдесят раз лучшую работу, чем эти большие глянцевые фото. - Это очень хорошие фото. - Конечно, хорошие. Отличные. И, вероятно, дорогие. Но любая из этих сцен у настоящего художника была бы бесценной. - Пока что здесь нет места художникам. Сначала идут землекопы, а культура потом. - А почему бы не сделать наоборот? Набрать нескольких художников, а они помогут вам найти кучу землекопов. - Хм, - сказал офицер, - интересная точка зрения. Не прогуляешься ли со мной немного? Посмотришь еще кое-какие достопримечательности. - Что ж, - сказал мальчик, - почему бы и нет? Правда, прогуляться не совсем подходящее слово. |
