– Крюгер! – позвал Мастер. – Что с этой стройкой, когда ее возобновят?

– Заморожена на пять лет, два года уже прошло, – доложил Крюгер.

– Сгниет эта гадость за три года, а? – с надеждой спросил Хунта.

Крюгер пожал плечами и указал подбородком на Мастера.

– Пошли отсюда, мужики, – сказал Мастер. – У нас есть дело поважнее.

Несколько часов Лысый, Горец, Хунта и Мастер колдовали в мастерской, доводя до кондиции новенький комплект зимней боевой формы. Его пришлось очень сильно ушить, что совсем не просто, когда имеешь дело со сверхпрочными материалами, да еще и стараешься не нарушить целостность систем обогрева и вентиляции. Работа велась, конечно, на глазок, но зорких глаз в Школе оказалось предостаточно. Большим подспорьем были и впечатления Мастера, который теперь кое-что себе представлял на ощупь. Удалось даже подобрать фирменные спецботинки всего на полразмера больше, чем нужно.

– Сто лет такого кайфа не получал, – сказал Лысый, утирая пот со лба. – И чего я шитье бросил?

Через сутки бригада Крота, возвращаясь с дежурства в Школе, привезла на Базу объемистый бумажный мешок, на котором была намалевана фломастером неофициальная эмблема Школы – голова кавказской овчарки.

– Это Леське, – процедил ревнивый Крот, заходя к Доктору и швыряя мешок на стол. – Не иначе как приданое. Когда салатик-то будем кушать?

Так что больше она не мерзла, даже когда уставала и сбивалась с ног. Еще она стала очень любезна с Мастером – по-своему, конечно, без лишних, по ее собственному определению, «телячьих нежностей». И охотно, хотя и туманно, рассказывала о специфике работы сенсов. Охотники вообще, на взгляд сенсов, были неумеренно болтливы, постоянно лезли с дурацкими вопросами, на что некоторые бригадиры жаловались Мастеру. Тот каждый раз обещал всех наказать, а тем временем аналитики Школы просто с ума сходили, пытаясь свести в хоть какое-то подобие системы поступающий от охотников ворох информации. Выводы звучали неправдоподобно, но ничего по-настоящему сверхъестественного в них тоже не было. Охотника вообще удивить сложно. Например, Батя, старший «группы Раз», на полном серьезе уверял, что Бенни умеет выгонять алкоголь из сахара, находящегося в собственной крови.

А потом стряслось такое, после чего вокруг Олеси на время образовался вакуум.

«Группа Раз» чистила длинный, но неглубокий подвал в идущей под снос пятиэтажке. Все шло сначала как по писаному, «дырку» мгновенно локализовали, очень быстро появилась тварь, ее легко подстрелили. И тут Батя не учел сложности момента. Сенсы на тварей смотреть не любят, остро чувствуя и переживая их чужеродность. Но сейчас у подвальной двери лежало два тела. Раскинув когтистые лапы, мучительно изогнувшись, конвульсивно подскребая по асфальту каблуком, распространяя жесткий и резкий, какой-то совсем не животный, а технический запах, окруженное тихо рычащими псами, в ярком свете фонарей умирало чудовище. А рядом бесформенной грудой драного тряпья лежала его сегодняшняя добыча – маленький оборвыш, донельзя грязная нищенка, девчонка лет двенадцати, с вытекшими глазами и широко раскрытым в беззвучном вопле ртом. Зимой твари чаще всего отлавливали именно таких.

Тварь почти по-людски всхлипнула, последний раз дернулась и затихла. Батя дал отмашку, кольцо охотников расступилось, пропуская Вавилова с его тест-кейсом и двумя ассистентами при носилках и пластиковых мешках. И вдруг, к полнейшему своему ужасу, Батя увидел, что за спиной медика стоит Олеся, пристально смотрит на мертвую девочку, и глаза у нее совершенно белые. Батя махнул было, чтобы Олесю увели, но та уже повернулась и ушла прочь.