К своему удивлению, Малик почувствовал, что эта ссора возбуждает его. Злость уступала место желанию. Его плоть напряглась, но, как и всегда в последнее время, это физическое проявление страсти напомнило ему, что у него не просто очередной роман. Они заключили с Соррель сделку. Он все время сдерживал себя, сходя с ума от вожделения, но в то же время наслаждался этой изысканной пыткой.

– Подойди ко мне, – мягко приказал он.

– Нет. Думаешь, ты можешь разговаривать со мной, как с дурой, а потом просто щелкнуть пальцами, и я прибегу к тебе?

Именно так он и думал – только с одной поправкой. Он не считал ее дурой, но с остальными ее словами был полностью согласен. Однако он догадывался: ему не стоит говорить об этом Соррель.

– Разве ты не знаешь, как мне нравится, когда ты мне перечишь? – пробормотал он своим низким порочным голосом. – Разве не знаешь, как меня это заводит?

Затаив дыхание, Соррель посмотрела на него. Он совсем заморочил ей голову, и она уже ни в чем не была уверена.

– Малик…

Он заметил тревогу в ее голосе. Ему не доводилось так долго жить под одной крышей с женщиной. Обычно его любовницы представали перед ним во всем своем блеске, при полном параде, готовые к любви. Но Соррель вошла в его жизнь и была с ним рядом всегда, в любом настроении и состоянии.

– Иди ко мне, – прошептал он, и на этот раз она шагнула в его объятия, прижавшись к его большому мускулистому телу. Пока она не видела его лица, Малик закрыл глаза, вдыхая легкий аромат ее роскошных волос. Затем он отстранился и посмотрел на нее. – Теперь скажи мне, что случилось? Что тебя беспокоит?

– Ты… – Она несмело дотронулась кончиками пальцев до его щеки. – Я с ума схожу, пытаясь понять, почему… – Она помолчала, набираясь храбрости, и выпалила: – Почему ты не хочешь заниматься со мной любовью?

Малик задумчиво провел ладонью по соблазнительной ложбинке между ее грудей.

– А разве я не этим с тобой занимаюсь на протяжении всей последней недели?

Глупо было стесняться говорить с ним о сексе после того, как она столько ночей содрогалась от наслаждения, которое ей дарили его пальцы и губы. Она же не стеснялась тогда, не так ли? Но одно дело сгорать от страсти, и совсем другое – обсуждать это при свете дня с мужчиной, который всеми силами избегает разговоров обо всем, что касается чувств.

– Я имею в виду… полностью, – пролепетала она с горящими щеками.

– Вот оно что! – Малик погладил ее по волосам. Он видел, как ее уверенность в себе растет день за днем, но этот румянец – напоминание о ее невинности – вызвал в нем угрызения совести.

Неужели он думал, что в одно прекрасное утро проснется и все сомнения внезапно исчезнут? Что он сможет овладеть ею, наполнить ее собой, а потом просто отбросить в сторону, занявшись поисками невесты?

Мог ли он, зная все это заранее, заставить ее заплатить такую цену за потерю девственности? Ни одна женщина не заслуживала подобного обращения, а тем более Соррель.

Но если он не лишит ее девственности, это сделает другой мужчина.

Малик сжал кулаки. Такому не бывать! Он стал шейхом не так давно, но два года управления огромной страной изменили его. Власть, которую он получил, повлияла на него. А сейчас Малик был опьянен вожделением. Никогда прежде он не испытывал такого неистового желания, но знал: чувства не должны затмевать его разум.

Он был шейхом и потому стоял на ступеньку выше, чем любой другой человек. В данный момент он не знал, как ему поступить с Соррель, но, пока он не принял решение, она должна безоговорочно подчиняться ему.