– Хм, – сказал Львов и вылез из-за стола. – Пусть это будет сквер. Тут у меня лежит девушка. Тут у меня пенсионер и его собака. Они идут, я стреляю... И пенсионер с собакой остаются на асфальтовой дорожке.

Львов покосился на схему – пенсионер и вправду на дорожке, а собака за полосой кустарника, отгораживающего асфальт от того, что летом будет газоном. Причем пенсионер метрах в тридцати от девушки, а собака... Вот она, на одном уровне с девушкой. Только за кустами.

Львов вышел из кабинета и двинулся к дежурному.

– Михалыч, – деловито сказал он. – Хочу проконсультироваться как с опытным человеком. Ты только что убил человека. И вдруг видишь – свидетель. Но не один, а с собакой. Кого ты первым замочишь – человека или собаку?

– Человек вооружен? – осведомился Михалыч.

– Он просто выгуливает собаку. Кто выгуливает собаку с "Калашниковым"?

– Всякое бывает, – ответил Михалыч. – А собака какая?

– Колли.

– А вот этот свидетель – он кто по профессии?

– Да это же не важно... Ну военный в отставке...

– Все важно, – назидательно сказал Михалыч. – Собака собаке рознь. Но если хозяин – военный, если собака – не болонка, не такса... Я думаю, что стрелять нужно в собаку, потому что она попытается защитить хозяина. Военный – он, наверное, дрессировал ее, обучал самым простым командам. Чтобы дисциплина была, как в армии.

– То есть в собаку? – переспросил Львов.

– В нее, – кивнул Михалыч.

– Понятно...

Львов снова представил: аллея, человек с собакой... Он поднимает руку с пистолетом, а собака бросается вперед... Бац, бац. И собака оказывается за кустами. Каким макаром она там оказывается? Перепрыгнула из последних сил, с двумя пулями в теле? Вряд ли.

Еще раз: аллея, собака, человек... Он поднимает руку, собака бросается... Она же быстро это делает, она шустрая, сука... Человек промахивается – он не привык стрелять по движущимся мишеням, он боится этой собаки. Он промахивается, и собака уже совсем рядом, она прыгает...

Львов инстинктивно выставил вперед согнутую в локте левую руку.

– Чего это тебя скрючило? – поинтересовался Михалыч.

– Бац, бац, – сказал Львов, сгибая указательный палец правой руки. И поморщился как от боли, встряхнув левой рукой. Собака не сбивает человека-стрелка с ног, потому что две пули уже сидят в ней. Она лишь по инерции цепляется за него, виснет, рвет передними лапами одежду... А хозяин собаки тем временем спешно поворачивает назад и бежит. И если у стрелка достаточно сил и злости, он отшвыривает подыхающую собаку так, что она летит через кусты, и начинает палить в спину пенсионеру. Тот бежит медленно и получает три пули. Падает и умирает.

– Вот оно как, – задумчиво произнес Львов, рассматривая свою левую руку.

– Ты свой цирк иди в другом месте устраивай, – посоветовал Михалыч. – Ты вообще в курсе, что в городе творится?

– Пожар в винном магазине? – предположил Львов.

– Это уже тухлая новость. Вчера зарезали директора ювелирного магазина, содрали у него с груди кусок кожи. А сейчас передали – женщину на Каланчевской улице убили, прямо в квартире. И тоже кусок кожи срезали. Маньяк работает, однозначно...

– Это тебе Киря Иванов про маньяка нажужжал? – подозрительно посмотрел на дежурного Львов.

– Это я сам догадался.