Изменить размер шрифта - +
Компьютер дежурного администратора выдал фамилии жильцов этого номера: Закиров и Абдюшев. Место постоянного проживания – город Душанбе, Таджикистан. Прибыли четырнадцать часов назад, номер снят на двое суток.

– Мордой в пол, пистолет в затылок – и прессовать, пока не расколется! – предложил программу действий Кирилл. – Типа, мы про него все знаем, давно его ведем, за двойное убийство ему пожизненное заключение светит...

– Я бы на его месте колоться не стал, – заметил Львов и потащил Кирилла в сторону от лифта – туда гостиничный персонал грузил коробки с продуктами, и было ясно, что это долгая история. – И вообще – чтобы колоть в таких ситуациях, нужен псих. Ты не псих, и я не псих. Мы Мурзика не расколем.

– А кто псих?

– Хорек псих. Его только нужно за руки придерживать, иначе он совсем с катушек слетит... Но он, если возьмется, расколет.

– Тогда нужно вызывать Хорька, – решился Кирилл. – Пусть парень порадуется, а то он все думает, что мы ему свинью подложили...

– Разве нет?

– Мы его пригласим на образцово-показательное задержание наркоторговца и убийцы. Так уж и быть, поделим славу на троих... Главное, чтобы Мурзик никуда из номера не делся. – Кирилл вытащил из кармана "ПМ" и зашагал вверх по пожарной лестнице...

 

Глава 15

 

Весь этот кошмар случился в ночь со среды на четверг, а Гоша позвонил только в понедельник утром. Его сухой, измученный похмельем голос сказал, что надо бы подъехать к Стасу в офис. Переговорить.

– Понял, – сказал Молчун, чувствуя себя при этом препаршиво. У Стаса, по словам Гоши, также было вечно подавленное настроение, а значит, они составят друг другу хорошую компанию.

Он собирался к Стасу так, как собираются на казнь приговоренные к смерти – надел все чистое, побрился, натер до блеска ботинки. Поразмыслив, положил в карман все имевшиеся в доме деньги – на случай, если Стас потребует материальной компенсации за причиненный фирме ущерб. Оставил лишь сто баксов на телевизоре. В дверях Молчун обернулся, посмотрел на эту сотню и помахал ей рукой. Больше ему не с кем было прощаться, некому было говорить: "Может, увидимся еще..."

На улице Молчун вдруг понял еще одну вещь – после четверга его не навещал по ночам мертвый брат. Небольшое удовольствие – просыпаться в холодном поту от вида покойника с дыркой между глаз, но все же – родное лицо. Мертвый брат перестал приходить к Молчуну, и это было полным и безусловным одиночеством. Настроение у Молчуна стало совершенно подходящим для разговора по душам со Стасом, равно как и для прыжка с платформы метро под колеса приближающегося поезда.

Стас оказался совершенно белым человеком. Белый пиджак, белая рубашка и – несмотря на возраст – абсолютно седые волосы. Говорили, что Стас поседел после того, как на него устроили покушение конкуренты. Стрелявших мало волновало то обстоятельство, что в это время Стас вез в больницу беременную жену. "Мерседес" исполосовали автоматными очередями сверху вниз и крест-накрест, Стас закрыл жену собой и принял в широкую спину пять пуль, но хватило лишь одной, чтобы пройти у него под мышкой, разорвать пиджак и ударить беременной женщине в шею. Из Стаса вытащили пять кусочков свинца, а вместе с ними и какой-то внутренний стержень – Стас мало того что поседел и обрюзг, он серьезно заинтересовался наркотиками. Гоша утверждал, что белый костюм Стас носит, чтобы не были заметны следы порошка на рукавах и лацканах – Стас мог себе позволить обсыпаться кокаином, как новогодняя елка серпантином и конфетти. Впрочем, все это не улучшило настроения Стаса, и последние годы он жил как бы по инерции, с новой женой, с новой машиной, в новой квартире – но с прежней непреходящей депрессией, которую доктор Кокаин не лечил, а лишь усиливал.

Быстрый переход