Да и перспективы продвижения по службе у воздушного диспетчера не слишком блестящие. Постов старших по группе очень немного, и лишь редкие счастливчики получают их, да и то по знакомству или по блату. И тем не менее – если ты, конечно, не легкомыслен и не относишься наплевательски к делу, что для диспетчера вообще исключено, – никуда отсюда не уйдешь. Поэтому, решил Илья Семенович, и он не может никуда уйти. Придется еще раз поговорить с женой: пора ей смириться и понять, что перемены невозможны. Да и не намерен он в этом возрасте заново пробивать себе дорогу в жизни.

И тут от размышлений его оторвал голос Ольги Васильевны:

– Рейс «девятьсот шестьдесят шесть». Из-за плохой видимости и шквального ветра разрешение на посадку временно отменяется. Из-за плохой погоды есть вероятность опасного приземления самолета. Прошу вас повернуть влево, курс двести семьдесят градусов, и перейти в режим ожидания. Как поняли?

– Вас понял, диспетчер, но прошу не забывать, что у нас на борту человек с сердечным приступом, ему необходима медицинская помощь, – уже начиная нервничать, сказал Михаил. «Вечно они перестраховываются», – подумал он про себя.

– Мы помним о вашем больном, но тем не менее вам придется подождать окончательного решения.

Михаил все понял и от этого еще сильнее разозлился. Он не любил, когда в работу вмешивалось начальство. Сейчас, независимо от погоды, он смог бы посадить самолет без всякой опасности для пассажиров, в этом он был точно уверен. Но ему пришлось подчиниться и перейти в режим ожидания.

Виктор посмотрел на свои часы и с некоторым сожалением подумал, что, скорее всего, сегодняшнее свидание придется отложить до лучших времен. Эта погода испортила все его планы на вечер. А ведь именно сейчас он решил, что наконец-то пригласит Викторию к себе домой и...

Ему нравилась эта девушка, хотя, конечно, если честно, он слабо представлял ее в роли своей будущей жены. С ее запросами на жизнь он должен будет зарабатывать в два раза больше, несмотря на то что теперешняя его зарплата намного выше средней. Он мог себе позволить раз в неделю посидеть в хорошем ресторане, спустить немного денег в зарубежном казино, да и одевался не с китайского рынка. Но Виктория относилась к числу тех женщин, которые привыкли, что их каждый день чем-то приятно удивляли находящиеся рядом мужчины.

«Нет, она мне явно не подходит», – думал Виктор, смотря в лобовое стекло самолета. «Но, черт побери, как же она была красива!» – ловил он себя на мысли, вспоминая ее внешность. Он всегда стремился обладать такими вещами, которые бы выделяли его из толпы. Это же касалось и женщин. Он не любил примитивных простушек, предпочитая им неприступные крепости гордых красавиц, требующих длительной осады.

Виктория была из этой породы. Высокая, красивая, грациозная, как пантера, она вела себя так, будто весь мир уже лежал у ее ног. В каком-то смысле так и было. Когда он увидел ее в первый раз сидящей за игровым столом в казино, куда любил захаживать, то сразу обратил внимание. А когда она встала, чтобы уйти, у него даже речь отнялась при виде ее фигуры. Она была словно высечена из дорогого камня умелым скульптором, казалась не земным существом, а богиней из древнего мифа. Все мужские взоры следили за каждым ее движением, и она, конечно, знала об этом. Было видно, что такая оценка ее достоинств доставляла ей наслаждение. В тот вечер Виктор не осмелился к ней подойти, потому что она была не одна.