Васильев чуть замешкался, и тут же сабля Курбского полоснула его по животу; сержант осел. Но именно в этот момент капитан сделал молниеносное движение и нанес удар прикладом в висок защищающемуся. Тот выпустил оружие и рухнул ничком. Капитан перевернул его на спину, достал из кармана фоторобот и поднес к лицу поверженного врага.

— Он.

— Капитан, — окликнул Басов, осматривавая скорчившегося на полу раненого. — Дело плохо.

Предоставив Дубовицкому связывать пленника, капитан быстро подошел к Васильеву, осмотрел рану, пересекавшую весь живот. Тяжело вздохнул. Басов заметил, что во взгляде сержанта выразилась бесконечная тоска.

Расстегнув один из карманов куртки, капитан достал маленькую аптечку и уже через несколько секунд профессионально сделал раненому укол в шею.

— Обезболивающее? — спросил Басов.

— Да, полное, — холодно отозвался капитан.

— Что? — похолодел от ужаса Басов.

Капитан вперил в него жесткий взгляд.

— Уходим, — рявкнул он, — Дубовицкий выносит Васильева, Басов — Перелыгина, я — пленного.

— Перелыгин ранен? — удивился Басов.

— Убит, — отрезал капитан, указывая на лежащее у окна тело.

Глава 10

ВТОРОЙ ПОБЕГ КУРБСКОГО

Петр лежал на рюкзаках, оставленных группой перед выходом на задание. Вторая половина ночи была ясной. Набежавшие было с вечера тучки разошлись, и луна освещала затерянную в литовском лесу поляну.

На душе было погано. Только теперь Петр понял, в какую авантюру оказался втянут, осознал, что означал сундучок, полученный Доченко и Беркесовым. «Конечно, зачем им наука, изучение альтернатив развития, общение с представителями средневековой культуры? Зачем им культура вообще? Им деньги нужны. А я-то, дурак, во что влип! Нет, выбраться — и прочь из этого дела. А еще лучше — доложить куда следует, чтобы лавочку прикрыли, пока они тут дел не натворили. Но куда и кому докладывать? И где гарантии, что те же политики, к примеру, не захотят воспользоваться коридором, как эти?… Вот ведь и генерал при них был. Да и спецназ — кадровый, а не из наемников-отставников. Влипли. Все мы влипли. Но что-то делать надо. Иначе беда».

В отдалении послышался хруст сломанной ветки. Потом еще. Петр напрягся. Кто-то шел сюда. Через несколько минут на поляну осторожно выбрался старшина; один автомат он нес в руках, держа на изготовку, а второй болтался за спиной. За ним, придерживая левой рукой шашку, следовал Басов, причем за его спиной у него тоже болтался теперь автомат. Следующим шел какой-то связанный человек, которого подталкивал стволом автомата Дубовицкий. Замыкал шествие как-то неестественно держащий левую руку капитан.

Петр поднялся им навстречу:

— Как вы?

— Нормально, — отозвался Басов.

— А где Васильев и Перелыгин? — спросил Петр.

— Убиты.

— Готовиться к выходу, — прозвучала короткая команда капитана, стоявшего рядом с пленником. — Назаров, ко мне.

Петр неохотно подошел.

— Спроси его, — произнес капитан, — он ли Андрей Курбский.

Не дожидаясь перевода, пленный произнес на старорусском диалекте, обращаясь к капитану:

— Я князь Андрей Курбский, а ты кто, пес Иванов? — глаза пленника яростно блеснули в лунном свете.

— Я капитан российской армии Виктор Белых, — довольно хмыкнул тот. — А ты предатель, и получишь свое — за измену.