– Домик небольшой, дачка скорее, но участок приличный, и сад есть, – сказал он. – Я еще в силах, бабуля наша тоже. Будем там жить, потихонечку ремонтировать. А вы тут вдвоем поживете, глядишь, и личную жизнь наладите! – с этими словами Илья Кузьмич Федосеев дал супруге двадцать четыре часа на сборы и увез ее к мягкой зиме и теплому солнышку. А дочь и внучка остались одни в просторной питерской квартире.

Поначалу они ждали ворчания и критики каждого своего шага, но вскоре перебрались каждая в свою комнату, обжились, выбросили хлам и наладили свою жизнь так, как им нравилось.

Наталья пропадала на работе, в свободное время уделяя внимание походам в театры, музеи, выставочные центры и органные залы.

Марина сначала погрузилась в учебу, потом и в работу тоже, не забывала про бассейн или море четыре пять раз в неделю и время от времени тусила с немногочисленными друзьями.

После завтрака девушка собрала волосы в пучок, надела футболку поприличнее, схватила сумку и выскочила на улицу. В наушниках – научпоп лекция по этологии, забавная. На небе – редкие облачка, тепло. Травка зеленеет, солнышко блестит… Правда, весна уже прошла, ну и хорошо. Сессия в магистратуре проще или приятнее по сравнению с бакалавриатом не стала.

Марина нырнула в метро и вынырнула уже на другом конце города. Оттуда – пешком до территории предприятия по длинной аллее, где тебя со всех сторон окружает зелень, и вот она, работа. Девушка поставила на стол сумку, выложила из карманов телефон, ключи и кошелек, прошла через рамку металлоискателя, шутливо подняв руки в жесте «я сдаюсь!».

– Здравствуйте! – сказала она охраннику, вежливо улыбаясь.

– Здравствуйте, – с гораздо меньшим энтузиазмом, но так же вежливо кивнул мужчина в форме и с сединой на висках.

Марина расписалась в журнальчике, взяла ключи, проехалась на лифте – и вот, наконец, она и в лаборатории.

Высокие потолки, много белого света. Журчание дистиллятора в углу на высоте в два с лишним метра, сливающего в раковину воду. Столы, заваленные очень нужным вот прямо сейчас хламом вроде лабораторных журналов, стендов с автоматическими пипетками, коробочек с прозрачными носиками для этих пипеток, карандашей. Марина положила сумку, надела свой белый халат, села в один из множества разбросанных по комнате крутящихся стульев, включила компьютер и нажатием нескольких кнопок – парочку стоящих рядом приборов. Пока техника загружалась и прогревалась, девушка натянула резиновые перчатки – больше для антуража, на самом деле – и полезла в биореактор:

– Ну здравствуйте, мои хорошие! Как поживаете? – обратилась она к содержимому аквариума.

Так с, пробу воды побулькаем пипеткой хорошенько, чтоб перемешалось еще разок, один миллилитр – в кювету спектрофотометра, быстренько закрыть заслонку и щелкнуть кнопкой: готово! А какие цифры получились? Ага, скопируем и занесем в таблицу, где там лежит этот файлик с плотностью микроводорослей?… И, на всякий случай, в бумажный журнал тоже от руки запишем!.. А что там с рачками? Хм, на невооруженный взгляд – в порядке, живые вон, прыгают. Хорошо. Теперь запишем температуру аквариума и…

Марина проходила рабочую рутину шаг за шагом, привычно и уверенно. То, что она понимает и любит, ради чего училась уже целых пять лет, между прочим!

После снятия всевозможных показателей руки дошли до проб воды. Что ж, мои хорошие, настало ваше время умирать или процветать!

Марина пинцетом поймала одного за другим пятерых рачков и пересадила в баночку с пробой воды. Оставила на несколько минут, заполняя отчет. А когда снова обратила внимание на протекающий эксперимент, трое животинок уже неподвижно застыли на дне баночки, и еще двое вяло барахтались в толще воды.

– Ого, как вас приложило. Это ж какую гадость эти нехорошие люди сливают в реку, что вы так недолго продержались?… – посетовала девушка, делая отметки в документации, прилагающейся к пробам.