- Пойдемте. Что есть, тем и угощу.

- А я шоколадку ела. Меня дядя один угостил, - сказала Рита.

- Как ты вообще? Голова болит еще?

- Болит, - горестно вздохнула она. Мне захотелось прижать ее к себе. - А мы теперь что, будем здесь жить? Тут пахнет противно!

- Воняет, я бы даже сказал, - и пихнул Юрца.

- А... Я уже почти не чувствую. Привык, - он шмыгнул носом. - У меня тут есть конурка...

- Почему так рядом... с ней? С Королевой? И на тебя что - тоже не действовало?

- Что - не действовало? - нахмурился Юрец. - Королева...

- Влияние... - я покрутил пальцами. - Все это. Ты не чувствовал?

- Чувствовал. Меньше, больше... Я себя потухшим, высосанным ощущал. А потом - не помню. Веришь? До того момента, как ты сверху упал. На днях это влияние, как ты говоришь, ослабло. Почти исчезло. По крайней мере, я мог связно думать, а не просто знаешь, шариться на местности. Ныряйте сюда - здесь ниша.

Узкая дыра в стене, даже Риточка пригнулась, мы с Юрцом вползли на четвереньках.

Дальше, еще дальше. Юрец все кашлял, и эхо умножало и подхватывало надсадные звуки. Ползли мы долго, в этой кромешной тьме.

Но вот и конурка. Кажется, что надо отсюда бежать поскорей - скоро пойдет заражение, да и мало ли что еще, но накатила приятная истома расслабленности, апатия. Хотелось упасть хоть куда-нибудь, где сухо, и спать трое суток подряд.

Сквозняк откуда-то, играет смрадом.

- Залазьте, - деловито сказал Юрец. Он закрыл за нами вход решеткой и задвинул засов - металлический прут. - У меня тут все предусмотрено, от крыс. Совсем офигели, сволочи.

Меня передернуло, не только от сырости. Чувствую сквозняк: значит, где-то здесь есть еще один выход.

- У меня тут кое-что есть... не бог весть какая вкуснятина, но вам нужно восстановить силы. Сейчас разогреем, керосинку разожжем... Кстати, а где Рифат?

Я вспомнил, как мы с Рифатом разодили костер в том склизском сыром тоннеле, спали на соломенной подстилке, и как я просыпался по ночам от яростного писка крыс. Все это далеко позади. И что-то будет дальше?

Но Рифат этого уже не увидит.

- Понял, - кивнул Юрец. Он чиркнул спичкой, и я снова увидел его лицо, такое незнакомое, грязное. И борода у него отросла, клочковатая. Он почиркал спичкой и желтовато-оражевый свет выхватил корявые пальцы с перебитыми, как будто артритными суставами. Зашелестела бумага, звякнула железка.

Спустя пару минут керосинка бодро гудела.

- Ты ведь ее видел? - спросил вдруг Юрец.

- Рита, садись, тут вроде сухо. Можно, да?

- Ага, это мой топчан. А я здесь перекантуюсь. Так ты видел ее?

- Видел. А куда уходит дым?

- Сквозняком утягивает, - сказал Юрец. Я устроил Риточку на «топчане», и сам устроился рядышком.

- Понятно. Как ты спасся-то? И почему не дернул куда подальше?

- А куда? - пожал плечами Юрец, подбрасывая в топку веточки. Маленькие, маленькие, а вот побольше. Огонь жадно пожирал дерево, стреляя сучками.

- Как раз бомбардировка была, хорошая такая, аккурат как меня привезли. Ну и вот, завалило все камнями, и конечно, кто там будет разбирать завалы. А вообще-то, должны были сразу же оттяпать хозяйство, ну ты понимаешь. А те, кому провели «операцию», те сразу становились овощами, ну, рабами. Кто-то не справлялся с программой Королевы и подыхал в медленных мучениях, кто-то сходил с ума. На каждого по-разному эта штука действует. Ну и вот, вылез я из-под обломков... И куда бежать-то? Мне показалось, что здесь будет спокойнее. Вроде бы и близко, от Королевы, и... Ну ты понимаешь. Вот и ушел в подполье, хе-хе... Здесь только сначала все кажется страшным, и грязным, отвратительным.