— Как через окно? — испугался я.

— Ну, по шлангу, конечно! Не через форточку же брызгали! Шланг почти до дна оврага дотянулся. Я сам конец шланга держал. Старался даже, чтобы лакированная бумага, выбрасываемая струей, на деревья налипала.

— Ну и как? Налипла? На деревья-то?!

— Да нет, отваливалась все время.

— Слава богу! — с облегчением вздохнул я.

— Шеф! После откачки воды в подвале грязи осталось — охренеть можно! Чо с ней делать-то? Выгребать или оставлять, чтоб засохла?

— Выгребать, блин, конечно! Бумаги там, среди грязи, много осталось?

— Да нет. Она в первую очередь отсосалась.

— А грязь-то какая, жидкая?.

— Средней густоты, шеф.

— Тогда лопатой ее надо собрать в ведра и вынести. В овраг вынести! А не на газон!

— Понимаешь, шеф, лопат у нас совковых нет, штыковые только. А штыковой-то грязь, размазанную по полу, собирать — это то же самое, что ее столовой ложкой черпать. За три дня не справимся. Олег-сантехник, вон, провонял уже после того, как голову туда совал, но… другим-то не хочется… в культурном учреждении, все же, работаем… иностранцев, вон, полно разных мастей, даже синие были…

— Какие такие синие?

— Не помнишь, что ли, шеф? Сам же его оперировал! Негра этого, ну… синего. Олег-сантехник, когда его на входе увидел…

— Да вроде бы… Он, вроде бы, с сумкой большой шел… А с ней разве туда попрешься? На входе куда? В подвал, что ли? Хотя, кто их знает, негров-то? Олег-сантехник говорил, что на этого, синенького, как баклажан, он в полутьме наткнулся. Испугался даже…

— А что у вас там, в подвале, света нет, что ли?

— Да лампочка там перегорела…

— А что новую не вкрутите-то?

— Да электрики наши, шеф, такая сволота… такая сволота! Управы на них нет! Что-то у них там, в подвале, с проводкой' случилось, ну не идут туда, хоть под дулом пистолета веди, не идут.

— А что так?

— Да брезгуют. Чистюли чертовы!

— Чего брезгуют? Подвала?

— Да нет, шеф. Олега…

— Как так?

— Олег-то, по профессии своей, чаще в подвале обитает. Ему что?! Он вони почти совсем не чует! Он, этот сантехник чертов, считает, что в подвале лучше него никто не разбирается. Ответственный по натуре. Мы его «Подвальных дел мастером» зовем.

— А за что его брезгуют-то, электрики? Олега этого?

— Так он, Олег, все лезет и лезет в их электрические дела!

— В дела электриков лезет, что ли?

— Ну да. Он, Олег-то, может руки в дерьмо засунуть и… даже об штаны не обтерев, по лбу электрика щелкнуть за то, что он в подвале мало чего шурупит.

— Неужели щелкал он кого-нибудь… такой рукой?

— Щелкал, сволочь, щелкал… Серегу-электрика, который уволился, щелкал. Пятно даже, говорят, осталось… коричневое. Жалко Серегу, толковый был, хоть и пил. Ну, сам понимаешь, шеф, текучка у нас, текучка…. Из-за Олега, мне кажется, многие увольняются.

— Всех щелкает, что ли?

— Да почти всех, кто к нему в подвал суется!

— А Олега-то, что, держите, если…

— Щелкает, что ли?

— Ну… да.

— Знаешь, шеф, не каждый человек голову в дерьмо засунет. А Олег спокойно сует. Ценный кадр…

— М… — да.

— Но он, Олег этот, зараза, целый день с этой головой ходит, да и щелкает еще! Я с ним, конечно, политработу проводил, даже за… руку… в душ для сантехников водил, но там, понимаешь, шеф, кран протекает, мочалкой затыкали… Сапожники без сапог, блин!

— М… — да.