Очень странное зрелище.

Был еще момент. Если две другие жертвы выглядели «привычно» в смерти – потому что я их переехал, то третья, демоническая красотка, просто притягивала взгляд. Она лежала неправильно; так, как не должна лежать. Мертвым людям в православной традиции закрывают глаза, и я вдруг понял, что мне нужно сделать нечто подобное. Пусть даже она не человек, и глаза у демонессы, как я ее уже назвал про себя, закрыты повязкой. Мне показалось сейчас правильным освободить руки жертв, прибитые мечом к земле. Вытащить ритуальный клинок, изменить такую унизительную для них всех позу.

Не должен так никто никогда лежать.

Аккуратно подойдя к центру круга, взялся за рукоять ритуального меча. Рывок, и руки жертв оказались освобождены. Ритуальный клинок оказался тонкий, вышел почти без усилия – я даже назад отшатнулся, потому что не ожидал такой легкости.

Прикосновение к ритуальному мечу вызвало у меня прилив отвращения. Очень неприятное ощущение – холодная сухость, словно змею в руки взял. Невольно я отбросил меч в снег за границы круга, зябко передернув плечами от отвращения. И после этого присел рядом с демонического облика девушкой и поправил ее руки, положив вдоль тела. Получилось легко – тело еще теплое, признаков окоченения даже близко нет.

Взявшись за плотную ткань, я снял повязку с лица странной девушки. Глаза закрыты, веки подведенные – нарисованы густые и крупные арабские стрелки, какие в обычной жизни не увидишь, только в кино или на показах мод.

Вместе со стрелками макияжа глаза демонессы, даже закрытые, выглядели нечеловечески большими. И макияж ее, скорее всего, не макияж, а татуировка – орнамент поднимается от шеи к вискам, стрелки на глазах – его естественное окончание.

Присмотревшись и сравнивая рисунок на висках демонической девушки с остальным орнаментом, я вдруг понял, что татуировка на плечах и шее начинает слабо отсвечивать алым сиянием. Причем она пульсирует в такт рубину в оголовье кинжала, воткнутого жертве в середину груди. Но не успел я полностью рассмотреть и осознать увиденное, как мертвая демоническая красотка открыла глаза.

Необычные, совершенно нечеловеческие: радужка красная, алая, и черный вертикальный зрачок. От испуга неожиданности я выругался и едва не отшатнулся. Демоническая красотка, словно очнувшись от долгого болезненного беспамятства, протяжно застонала, лицо ее исказило гримасой боли. И вдруг она выдала несколько коротких фраз, смысл которых дошел до меня не сразу.

Мысль на самом краю сознания о том, что все происходящее – галлюцинации, стала немного ближе. Потому что высказалась красноглазая девушка демонического облика на русском. Причем на русском непечатном, еще и весьма многоэтажной конструкцией.

Глава 3

Выругавшись вполне себе на великом и могучем, демоническая красотка приподнялась на локте. Морщась от боли и глядя своими красными глазами с вертикальными зрачками, она вдруг потянула ко мне руку, словно для рукопожатия. При этом действовала демоническая красотка, совершенно не обращая внимания на воткнутый в грудь ритуальный кинжал.

– Ты говоришь по русски? – спросил я.

Ну, такой себе вопрос, конечно, вот только ничего более путного мой понятийный аппарат в этой ситуации выдать не смог.

Во взгляде демонической красотки читалась мольба и мука. Она попыталась мне ответить, но вместо слов кашлянула, и ее подбородок окрасился кровью. Кровью вполне обычного, человеческого вида.