— Я никогда… Кевин, я ничего не понимаю, — с трудом выговорила наконец она. — Тут говориться, будто я передала в редакцию сведения о грубейших нарушениях норм безопасности на станции и о преступной халатности, проявляемой новым начальником АЭС. Но это и вовсе клевета! — Она снова посмотрела на заголовок, и буквы заплясали у нее перед глазами.

“Известная местная предпринимательница и активистка антиядерного движения обвиняет!” — гласил заголовок, а далее давалась коротенькая справка о предпринимательской деятельности Кейт и ее участии в антивоенном и антиядерном движении.

Больше всего ее поразил первый абзац статьи. В нем детально излагалось все то, о чем Джейк рассказал в узком кругу на заседании комитета.

— Издатель этого листка и автор передовицы Гарольд Берне присутствовал на вечере у Мэри и Алана, — негромко заметил Кевин. — Я случайно видел, как ты разговаривала с ним там, Кейт.

— Да, припоминаю, что разговаривала, но ничего подобного я ему не говорила, — дрожа, словно в лихорадке, сказала она. — Ни слова не сказала, Кевин!

Она попыталась воскресить в памяти содержание той беседы: Гарольд интересовался ее взглядами на ядерное разоружение и, насколько Кейт помнила, ни Джейк, ни АЭС в разговоре не фигурировали вовсе.

— Я в этом и не сомневаюсь, — мягко согласился Кевин, — но статья абсолютно скандальная и достаточно точно отражает твои взгляды на проблему, Кейт. Другие люди могу подумать…

— Ты имеешь в виду Джейка? — оборвала она его.

Боже, ну конечно! Джейк может подумать, что она нарушила обещание и рассказала Бернсу самые конфиденциальные детали их встречи. На лице у нее вспыхнул болезненный румянец, глаза сверкали.

— Меня не оставляет ощущение, что за всем этим снова стоит Рита, — заметил Кевин, в очередной раз удивив Кейт железной логикой мышления. — Она заметила, как Джейк вышел к тебе на веранду, а уже после этого я видел ее беседующей с Гарольдом. Рита — твой непримиримый враг, и она умеет нанести удар там, где меньше всего его ждешь.

— Да, — хрипло сказала Кейт. — Джейк не поверит, что я не имею отношения к этой грязной публикации, но… Я все равно должна поговорить с ним. Если я этого не сделаю, совесть моя будет вдвойне нечиста. Клянусь Богом, Кевин, я не способна на такие вещи!..

— Я знаю, — просто заверил он ее. — Но не все могут проявить понимание…

Кейт вспомнила о других членах комитета, которые хорошо знали о ее взглядах. Наверняка они всю вину возложат на нее.

— Я позвоню в газету, — резко сказала она. — Потребую, чтобы они напечатали опровержение. А если они этого не сделают, добьюсь своего по суду.

Кевин покачал головой.

— Бернс ни за что не отступит, особенно если эти сведения дала ему Рита. Журналисты имеют право не раскрывать свои источники информации, а у тебя нет неопровержимых доказательств того, что ты не рассказывала ему всего этого.

— Ну да, все присутствующие на вечере могли видеть, как я говорила с ним, — с отчаянием воскликнула Кейт. — Что же мне остается делать?

— Пойти к Джейку и поговорить с ним, — тихо сказал Кевин.

— Да, да… Я пойду к нему, — тихо сказала Кейт. — И спасибо тебе, Кевин!

Кевин ушел, а Кейт по-прежнему читала и перечитывала статью. Она все еще не могла поверить в реальность происходящего, не могла поверить в то, что кому-то понадобилось сознательно опутать ее паутиной лжи, искусно подделанной под правду.