— Ммммммммм. Я как раз собирался посоветоваться с тобой насчет этого. Геллер действительно такой ужасный, каким я его себе представлял?

Криста засмеялась и погрозила ему пальцем.

— О, нет, ты не будешь! Никакой продажи. Это буду делать я.

— Пожалуй, было бы приятно иметь мамонтовый бестселлер… и все причитающиеся деньги!

— Давай поговорим об этом, когда ты закончишь книгу.

— Ах, закончишь книгу! — Питер заскулил от боли. «Грезы, что мне пригрезились» рассказывали о жизненном крахе, о жизни без надежд впереди. И пока он не встретил Кристу, он считал это превосходной идеей для повести. А теперь нет. — Возможно, мне придется выбросить ее.

— О, Питер! Как выбросить? Не может быть!

— Мне придется написать счастливую книгу.

— Почему? Ведь ты никогда не писал книг о счастье?

— Это оттого, что прежде я никогда не чувствовал себя счастливым.

— О, дорогой, какую чудесную вещь ты сказал!

— Это приятно испытать тоже.

— Протяни руку и прижми к моему животу. Слышишь, стучит? Это наш малыш.

Он заключил ее в объятья, с любовью глядя на нее.

— Камилла не может дождаться. Она решила, что хочет братика.

— Ты знаешь, что она зовет меня мамочкой номер два?

— Ты не против?

— Конечно, нет. Номер два — это почетное место.

— Я люблю тебя, — сказал он тихо и хрипло.

— Тогда поцелуй меня и докажи это.

Так он и сделал, и будет делать всегда, а высоко в небе солнце Майами посылало свои лучи на любовников, когда они соединились в абсолютной радости этого мига.