–Если он пишет так же дебильно, как говорит, то это полный абзац, – заметил Монах. – «Удовольствие от прочтения романа»! Потерпим, конечно.

–А мне нравится, – повторила Анжелика. – Классный писатель!

–Леонид, читатели задают вопросы о вашем творчестве. Многих, в частности, интересует, откуда вы берете свои сюжеты? – мило улыбаясь, прощебетала Александра.

–Хороший вопрос, – похвалил писатель. – Попробую ответить. Из жизни, дорогие зрители, из жизни! Плюс фантазия. Я представляю себе, что мои герои – шахматные фигурки. По сути, каждая моя книга – эта шахматная партия со своей логикой, правилами и законами. Ювелирная шахматная партия, я бы сказал. Я разыгрываю ее с воображаемым оппонентом – оттачиваю с филигранной точностью детали, анализирую ходы, делаю ложные выпады и внимательно слежу за жестами и выражением лица противника. Понимаете, для детективного романа очень важны детали, самые мелкие штрихи, едва уловимые глазом, а иногда и неуловимые, воспринимаемые лишь на уровне подсознания, которые нужно уметь распознавать, ибо они способны рассказать удивительно много. Другими словами, для автора, пишущего детективы, не существует незначительных мелочей, понимаете? И он должен быть психологом.

–Я сейчас повешусь! – фыркнул Монах. – В шахматы он играет! Властитель дум! Ты понимаешь, о чем он?

–Нам звонят, задают вопросы, – сообщила Александра. – Вадик, дай зрителя в студию! – обратилась она в пространство. – Мы вас слушаем! Говорите, вы уже в эфире!

Раздался потусторонний бормочущий голос откуда-то сверху:

–Меня зовут Евгений Романенко. Уважаемый Леонид, что вы можете сказать про идеальные убийства? И что значит «идеальное убийство»? Это когда преступник не оставил следов или когда плохо искали? Спасибо!

–Идиотский вопрос, – заметил Монах. – Я бы на месте этого… как его? Евгений? На месте этого Жени не совался бы в убийцы.

–При чем тут убийцы? – удивилась Анжелика. – Ему просто интересно. Мне тоже, например, интересно.

–Жорик, ты слышал? – спросил Монах. – Я бы на твоем месте присматривал за супругой.

–А? Чего? – встрепенулся Жорик.

–Ничего. Сиди работай.

–Трудно сказать, – озадачился писатель. – Лично я думаю, что это в первую очередь убийство без мотива. Убийство ради убийства… в силу разных причин. Мотив – та ниточка, которая помогает распутать преступление. Нет мотива – нет ниточки. Как говорили древние – ищи, кому выгодно. Еще, я бы сказал, убийство, замаскированное под несчастный случай. Например, нападение собаки… какого-нибудь волкодава. Иди докажи потом, что хозяин специально его не натренировал. Еще очень важно обеспечить себе алиби. Не ссориться с жертвой накануне убийства, не угрожать… – Он улыбнулся, давая понять, что шутит. – А вообще, если умный человек, умеющий просчитывать… риски, задастся целью… – Он развел руками и снова улыбнулся. – Но это уже из другой области.

–Мне уже страшно! – радостно воскликнула Анжелика, прижимая ладошки к пылающим щекам.

–Многое в раскрытии преступления зависит от личности следователя, его опыта, аналитических способностей, даже эрудиции и широты взглядов, – добавил писатель.

–Леонид, а какие мотивы самые распространенные?

–Ну… я бы сказал, убийства из-за денег. Грабеж. С целью получить наследство. Бытовые, во время пьяной ссоры, из ревности, из мести. Убийство шантажиста, устранение свидетеля… Мотивов не так уж много, как видите.