На обеде 18 декабря Генрих, показав отчеты Шико и рассказав о пирушке у кардинала Лотарингского и произнесенных там словах, советуется с маршалом д'Омоном и королевским магистром де Рамбуйе.

«Его надо немедленно арестовать!» – вскричал маршал.

"Да, но где было взять людей, охрану и судей?" — спросил король.

«Тогда его надо убить», – говорит д’Омон.

С этим вопросом маршал и король подходят к Крийону, и тот предлагает вызвать де Гиза на дуэль. Для убийства из-за угла Крийон слишком щепетилен и благороден. Этот вариант отпадает точно.

21 декабря де Гиз и король встречаются в дворике замка Блуа. Де Гиз говорит, что вроде как немил он стал своему королю, поэтому просит снять с него должность генерал-лейтенанта королевской армии и отпустить в Суассон (где стоит его, герцога, личная армия). Собственно эта просьба была последней каплей. Стало понятно, что Гиз наконец-то решился на открытый разрыв. Далее бунт, война, испанские и английские интервенты, и разорение Франции.

Ну и далее опять цитата: "В семь часов Генрих III отправляет в совет д’Омона, Рамбуйе, д’О, Мэнтенона, а затем из своего укрытия появляются Сорок Пять. Восемь из них, в том числе Луанак, прячутся в комнате короля, которую обычно называли «старым кабинетом»; все они были вооружены шпагами и кинжалами. Трое других располагаются вдоль лестницы, ведущей в эту комнату. Король удаляется в «новый кабинет» в сопровождении государственного секретаря Револя, своего дорогого Бельгарда и двух знаменитых бретеров.

Гиз в это время направляется в то крыло дворца, где обычно собирается Королевский совет; когда в сопровождении своего секретаря он пересекает внутренний двор, к нему приближается один из придворных: «Монсеньор, король что-то замышляет против вас».

«Благодарю вас, мой друг. Меня уже давно не оставляет это предчувствие».

Поднявшись на второй этаж, герцог поворачивает к покоям королевы-матери. Но Екатерина просит простить ее: она плохо провела ночь и утром никого не принимает. Этажом выше Генрих де Гиз входит в залу, где собирается Королевский совет; почти все его члены – министры, маршалы, интендант финансов – уже в сборе. Скоро к ним присоединяются кардинал де Гиз и архиепископ Лионский.

В восемь часов король, нервно расхаживающий по кабинету, приказывает наконец Револю позвать герцога де Гиза. Государственный секретарь выходит, но тут же возвращается с перекошенным лицом.

«О Боже! – восклицает король. – Что случилось? Вы все испортите! Ну, придите же в себя!»

Министр объясняет, что не был допущен гвардией в зал без письменного приказа короля.

Наконец он попадает в зал, где заседает Королевский совет. Он находит Гиза, который лакомится сливами: «Монсеньор, – говорит Револь, – вас вызывает король. Он в старом кабинете».

Гиз поднимается и перекидывает плащ через левую руку.

Два дня назад его величество приказал замуровать дверь, соединяющую зал заседаний Королевского совета со старым кабинетом. И теперь, чтобы попасть туда, герцог должен пройти через комнату короля, а потом через коридор, где так легко устроить засаду.

Генрих поджидает его, стоя за ковром в своем новом кабинете, весь обратившись в слух. Он слышит, как тяжело ступает высокий (не меньше двух метров) Генрих Гиз по паркету в приемной короля, где герцога приветствуют Луаньяк и его люди. Гиз приподнимает портьеру, закрывающую проход в коридор, и замечает в старом кабинете много людей из доверенной охраны короля – Сорок Пять. Заподозрив неладное, Гиз резко оборачивается, и в этот момент Моншерак с криком: «Умри, предатель!» наносит ему удар кинжалом в висок.

По доносящимся до него звукам король догадывается, что герцог пытается сопротивляться.