Лола взяла меня под руку. Она прижала мою руку к себе так крепко, будто за меня стоило держаться, и я вспомнил слова Рыжей о том, что парням вроде меня никогда не приходится платить…

Она сняла туфли и шла босиком, сбивая ногами песчаные холмики. Дойдя до кромки воды, я тоже скинул ботинки. Мы брели так по берегу, пока не осталось ничего, кроме песка, и даже дома виднелись далеко-далеко позади.

— Мне здесь нравится, Майк, — сказала Лола. Я обнял ее за талию, и мы сели на песок между высокими дюнами. Я протянул ей сигарету и в свете пламени заметил, что лицо Лолы изменилось.

— Холодно?

— Немного прохладно.

Я не предлагал — просто набросил на нее свой плащ; и откинулся назад на локти, а она обхватила руками колени и глядела в океан. В последний раз глубоко затянувшись сигаретой, она повернулась и произнесла:

— Зачем ты меня сюда привез, Майк?

— Поговорить.

Лола легла на песок.

— Кажется, понимаю. О Нэнси?

Я кивнул.

— Кто убил ее?

Лола долго молча изучала мое лицо.

— Ты полицейский, да?

— Частный детектив. Но меня никто не нанимал.

— Думаешь, ее убили?

— Лола, я не знаю, что думать. Но мне не нравится, как она умерла,

— Майк… Я тоже считаю, что ее убили.

Я чуть не подскочил.

— Почему?

— Причин много. Если это несчастный случай, значит он произошел как раз перед тем, как должно было произойти убийство.

Я повернулся, и моя ладонь опустилась на ее руку. Матово-лунная белизна треугольного выреза мешала сосредоточиться. Я мог думать лишь о том, какой лифчик находится под таким платьем. Инженерное чудо, не иначе.

— Откуда ты ее знала, Лола?

Ответ был достаточно прост.

— Мы работали вместе в том доме.

— Я думал, все девушки погибли в огне.

— Меня тогда там не было. Я… лежала в больнице. До сегодняшнего дня. — Она уставилась в песок и вывела на нем две буквы: «В.З.» — Вот почему я попала в больницу. Вот почему я работала в доме терпимости, а не развлекалась в компании ребят с тугими кошельками. Все это было у меня когда-то, и все это я потеряла. Я ведь не очень хорошая, а, Майк?

— Нет, — ответил я. — Нет. Так зарабатывать себе на жизнь нельзя. Ты не должна была идти на это, и Нэнси тоже. Для таких вещей нет оправдания.

— Иногда есть. — Она провела пальцами по моим волосам и накрыла своей рукой мою ладонь. — Может, потому мы с Нэнси и подружились, что у нас были какие-то оправдания. Я любила, Майк, страстно любила человека, который оказался подлецом. Я могла выбрать любого, кого захочу, но вот влюбилась в него. Мы собирались пожениться, когда он… Потом я имела все, но не любила. Жизнь стала слишком легкой. Вскоре меня свели с верными людьми. После этого встречи назначались просто по телефону. Вот почему нас называли «девушки по вызову». Сосунки платили щедро, получали, что хотели, и были в безопасности. Но однажды я напилась и стала болтать. Меня вычеркнули из списков; оставалось лишь идти на панель. Однако есть люди, ищущие именно таких — оказавшихся за бортом. Так я стала работать в том доме и познакомилась с Нэнси. У нее тоже были причины — не такие, как у меня, но были, и это ставило нас выше других. Потом я заболела и попала в больницу. Нэнси убили, а дом сгорел. Нет Нэнси, нет моего единственного друга. Я пошла к Варни и напилась.

— И профессионально пыталась подцепить меня.

— Привычка. Привычка плюс опьянение. Ты меня простишь, Майк?

Когда я смотрел на этот вырез, то был готов простить все.