Что хранилось в сейфе Натана Альбро? Что он прятал? Что хотел украсть вор? По всей видимости, Натан Альбро — честный, прямой, хотя и суровый человек. Он старался защитить наследство Нэнси.

Что стало со Стаси, женой Ньютона? Где сам Ньютон? Мертв ли он? Неужели его тоже убили? Моя беда заключалась в том, что я шел по тропе, где не мог читать следы. Неудивительно, что пинкертоны бросили это дело. Если бросили.

Альбро явно имел то, что нестерпимо жаждал получить Джефферсон Хенри, готовый ради этого на все. Ньютон, как утверждают те, кто его знал, ненавидел своего отца. Он ускользнул от него и женился на Стаси, возможно, ради того, чтобы заполучить таинственную драгоценность, а потом просто скрылся.

Зачем пытаться оторвать Нэнси от матери? Может, Ньютон сел не на ту лошадку, когда женился на Стаси? Собственность или что бы там ни было Натан оставил Нэнси. Разлучив девочку с матерью, можно обманом, угрозой или уловками заставить ее подписать дарственную либо купчую на то, чем она владела. Ньютон старался доказать папочке, что он тоже на что-то годился, и действовал вопреки его воле.

Может, и так.

Магоффины, очевидно, помогали Ньютону или вошли с ним в сделку. Но в какой-то момент решили его продать. Пусть это только предположение, но тогда к их гибели причастен Ньютон. Их могли отравить по его приказу, либо он сам приложил руку.

Может, и так.

Нэнси вместе с матерью спрятали в Калифорнии. Сосны Диггера растут именно там, я сам их видел в предгорьях Сьерры и Теачапи. А множество голубых цветов… кто-то писал пустыню во время цветения.

Остановив лошадей, чтобы дать им передохнуть, я спешился и подошел к Пабло. Он стал совсем плох. И я понял, что дальше ехать нельзя.

Мы уже пересекли истоки Спрингс-Бренч, и пик Сент-Чарльз находился впереди и немного слева.

— Ты выдержишь еще пару миль?

В нем еще горел огонек, в этом мексиканце, страдающем от боли. Он попытался улыбнуться, и у него почти получилось.

— Да, две-четыре мили выдержу, — произнес он на хорошем английском языке, почти без акцента.

— Надо перебраться на другой склон Сент-Чарльза, — объяснил я. — Там есть удобный луг.

Лошади, которых я собрал, шли сзади и, надеюсь, затаптывали наши следы. Можно предположить, что они следуют за нами, но можно также подумать, что они идут сами по себе.

Мы разбили лагерь на краю луга, и я разжег маленький костер, нагрел воды и промыл раны Пабло. На больших высотах раны обычно заживают быстрее, и инфекция не беспокоит.

Я натаскал листьев и уложил друга отдыхать. Лошади потихоньку разбрелись по лугу. Поскольку трава здесь была сочной и вода протекала неподалеку, вряд ли они отойдут очень далеко. Лошади, которых я не успел собрать, последуют за нами и присоединятся к табуну позже.

— Пабло? — Он открыл глаза. — Спи. Я пока починю хижину, которая должна быть поблизости. Если я ее найду, привезу поесть.

— Bueno . — Он закрыл глаза.

Честно говоря, мне не хотелось оставлять его одного в столь никчемном состоянии. Но мы оба привыкли и не к таким переделкам, к тому же я собирался покинуть его ненадолго — долина, которую мы искали, по моим расчетам лежала по прямой милях в четырех-пяти.

Проверив сначала винчестер, потом кольт и убедившись, что оба полностью заряжены, я заарканил одну из лошадей Шелби, оседлал ее и двинулся на северо-восток в поисках тропы.

Насколько я представлял, въезд в долину находился на юге.

Если бы мне удалось найти приют для Пабло, где бы ему оказали помощь, дали отлежаться и восстановить силы, я бы заранее разведал подходы и к той долине, где, надеялся, поселилась Энн. Давно пора приняться за дело как следует.