– Пфи! – возмущенно произнес Кеша. – Почему не по шшшмыганью?

Богдамир посмотрел на Кешу с неодобрением. Буквально на прошлой неделе они расследовали дело о роботе-уборщице одной фирмы, которая крала продукты из общественного буфета, и Кеше пришлось вникать в некоторые подробности охранных систем. Теперь он явно чувствовал себя экспертом и спешил похвастаться знаниями.

– Технология идентификации личности по чиханию, – охотно пояснил господин Стейк, – действительно немного уступает новомодной технологии по шмыганью носом. Но она на порядок надежнее старой технологии идентификации сотрудников по кашлю. Политика нашего банка – технологии новые, но прошедшие проверку временем. Поэтому мы пока не спешим менять систему допуска. Знаете, шмыганье – шмыганьем, а кто знает, чем оно нам обернется? Несолидно, понимаете ли, для банка гоняться за модой.

Пристыженный Кеша шлепал по ковровым дорожкам молча.

Они шли по коридорам – мимо гигантских комнат, сверкающих девушками и терминалами, мимо суетливых роботов, перебегающих дорогу с листами старомодных бумаг и новомодных кристаллограмот, мимо офисных поилок-кормилок, источающих ароматы кофе и соевого попкорна, мимо игральных автоматов и призывно мигающих разноцветными лампочками санузлов, на лифте – и снова сквозь анфилады комнат мимо санузлов и поилок.

Адольф Стейк не бежал, а словно катился впереди, и Богдамир с его размашистой походкой едва за ним поспевал.

На столе переговорной комнаты лежала самая настоящая скатерть, а на ней стояла ваза с самым настоящим печеньем. Кеша сразу на него накинулся, забравшись на стол перепончатыми ногами.

– Простите… – пробормотал Богдамир, стаскивая Кешу.

– Нет-нет! – воскликнул Стейк. – Восхитительно! Замечательно! Ваш пингвин – это поистине…

– К делу, – сухо оборвал Богдамир. – Вопрос первый: почему вы такой радостный?

– Я? – растерялся господин Стейк. Его рот и глаза стали идеально круглыми.

– Вы. У вашего банка пропал миллиард долларов. Почему вы не в трауре?

Но господин Адольф уже пришел в себя и широко улыбался.

– Во-первых, профессия современного банковского работника, – веско начал он, – требует определенного внешнего вида, образа речи и мысли. Своего рода униформа. Мы обязаны носить улыбку – таков наш повседневный труд. Но и вы тоже носите униформу, верно?

– Я – нет, – отрезал Богдамир. – Продолжайте.

– Во-вторых, – Стейк широко улыбнулся. – Буду с вами честен: пропажа балансной наличности – огромная удача для нашего банка, как вы понимаете!

– Не понимаю, – Богдамир навел на него свои черные очки, а Кеша даже прекратил клевать печенье и замер с печенюшкой, торчащей из уголка клюва. – Вы везли свои деньги через полкосмоса в инкассаторском броневике. Они пропали, так и не дойдя до получателя. В чем повод для радости?

Стейк поднял свои круглые ладошки, покрутил ими в воздухе и снова опустил вдоль туловища.

– Если я правильно понимаю, – елейным голосом начал он, в правой руке его появилась указка, а доска за спиной осветилась, – ваша профессия и ваши хобби равнодалеки от финансовых наук… Это не страшно! Я почту за честь совершить с вами небольшое путешествие в мир финансовых технологий!

– Если можно – очень кратко, – произнес Богдамир, наблюдая за Кешей, который норовил снова залезть на стол перепончатыми лапами.

– Обратим внимание на экран! – Стейк повернулся и взмахнул указкой.