Хома глянул на пол – здесь лежало ворсистое покрытие, которое, видимо, должно было символизировать старинный турецкий ковролин конца двадцатого – начала двадцать первого века. Как этот муляж выглядел для человеческого глаза, Хоме было неведомо, но в инфракрасных лучах было заметно, что здесь распылили обычный саморегенерирующийся ворс.

В качестве столиков в ресторане использовались серые офисные тумбы. Но столики были пусты – в это время суток в этом забытом месте Солнечной системы посетители ресторанов являлись редкостью.

К вошедшим тут же подбежал управляющий робот. Его кожух был искусно выполнен в виде костюма древнего офисного работника: ровный, и от того кажущийся абсолютно квадратным пиджак, строгий галстук, на поясе батарея мобильников и пейджеров, взгляд устремлен точно на подбородок собеседника, а на лице – заискивающая улыбка, какие носили офисные менеджеры той далекой эпохи: восторг от крутизны собственной карьеры и трепет перед величием начальства.

– Доброго времени суток! – затрещал робот. – Как дела? Что нового? Как погода? Курс валют?

А вот кланяться в те годы, насколько Богдамир слышал, было уже не модно. И этого он не ожидал. Но робот поклонился, продолжая бормотать дежурные вопросы-комплименты, при этом его взгляд сполз с богдамирова подбородка вниз, и тут он, конечно, заметил Кешу.

– Я очень сожалею, – сказал управляющий, распрямляясь, – наш ресторан не обслуживает животных. Кафе для животных и комната ожидания хозяев с кинозалом находятся на третьем этаже Торгмаркета.

– Это диссскриминация!!! – взбеленился Кеша.

Он принялся наскакивать на управляющего и агрессивно поклевывать пластиковые штанины кожуха, которые издавали при этом глухой стук.

– Я что, тварь дрожжжащая? Или право имею жжжрать со своим напарником, где мне захочетссся?

– Очень сожалею, – повторил управляющий, продолжая глядеть исключительно на подбородок Богдамира, – Наш ресторан не обслуживает животных. Кафе для животных и комната ожидания хозяев…

Уговоры тут оказались бесполезными. Тогда Хома попытался обратиться к роботу на техническом коде, которым в совершенстве владел с детства:

– D2 FB 20 F1 F3 EA E0 2C 20 E2 E5 E4 F0 EE 20 F2 F0 E0 ED E7 E8 F1 F2 EE F0 EE E2 2C 20 ED E0 20 EA EE E3 EE 20 E7 E0 E3 F0 E5 EC E5 EB 20 E4 E8 ED E0 EC E8 EA EE EC 3F 20 C4 EE EB E1 E0 F2 FC 20 F2 E2 EE FE 20 ED E0 EB E0 E4 F7 E8 F6 F3 20 E2 EE 20 E2 F1 E5 20 F0 E0 E7 FA E5 EC FB 20 EA E8 EB EE E2 EE EB FC F2 EE EC 21!

В общении с роботами такие слова не раз ему помогали быстро найти общий язык. Но не сейчас.

– CF F8 E5 EB 20 ED E0 F5 F3 E9 20 E8 20 ED E8 E8 E1 E5 F2 21, – с той же вежливостью парировал управляющий. – Наш ресторан не обслуживает животных. Кафе для животных…

Не говоря ни слова, Хома сгреб Кешу подмышку и вышел.

Хома долго уговаривал Кешу отправиться в дешевую механическую закусочную класса "М", которая в любых Торгмаркетах непременно находится в подвальном этаже. Но Кеша наотрез отказывался. Он кричал, что синтетику из «М» даже голуби клевать брезгуют, а людям, тем более мыслящим пингвинам это несмываемый позор. Кеша кричал, что хамский ресторан его оскорбил в лучших чувствах, и теперь он во что бы то ни стало снова пойдет туда и вернется поевшим – на столе или под столом!

Они спорили долго. Наконец, Кеша выдал последний аргумент: зря что ли так долго стояли в дверях и так подробно рассматривали интерьер этого гнусного места, чтобы теперь уйти и никогда больше туда не вернуться?

Этот довод, как ни странно, показался Богдамиру веским.