- Представьтесь, из какого вы подразделения милиции, и в связи с чем это беззаконие, - потребовал он ровным убедительным голосом высокопоставленного ревизора.

- Милиция? – засмеялся я. - Ну ты размечтался, фантазер.

- Если это заказ на меня, я дам вдвое больше, - не терял самообладания и не качал права клиент, чем вызывал даже некоторое уважение.

Я подошел к нему, внимательно посмотрел в глаза.

- Знакомые все лица, - я вспомнил, что видел эту морду по телевизору в новостях. - Михаил Гриценко. Меценат. Спонсор высоких наук и искусств. Что, чипы приехал проверять?

- Я приехал переговорить насчет лечения, - невозмутимо произнес Гриценко. – Это, знаете ли, не моя больница.

- И подвал не твой?

- Какой к хренам собачьим подвал?! – в его голосе все же прорвалось злое раздражение.

- Понятно. Значит, разговор у нас будет долгий и болезненный… Этого в машину, - кивнул я на Михаила Михайловича. – Остальных нейтрализовать. Но не наглухо. Передадим чекистам, пусть разбираются.

Из помещения вышел Эскулап в сопровождении нашего врача, поддерживавшего его под локоть. Быстро же его в сознание привели. Он покачивался от слабости. Но у него хватило сил расплыться в широкой улыбке при виде Гриценко.

- Помню наши проникновенные разговоры и ваш тактичный садизм, Михаил Михайлович, - сладкоголосо произнес Эскулап. - Мы продолжим эти беседы. Только придется поменяться ролями. А то иначе скучно.

Гриценко побледнел. И вдруг неожиданно твердо произнёс:

- Да никогда ничего вы от меня не узнаете. Можете хоть сейчас пристрелить.

- Никогда не говори никогда – это даже в дешевых телесериалах утверждают, - хмыкнул я.

- Никогда! - вдруг Гриценко дернулся.

Я ему хрястнул кулаком в живот, вышибая дыхание, так что он не успел дотянуться зубами до вшитой по старой шпионской традиции в воротник ампулы с ядом и упал на колени.

- Живой, - сказал Эскулап, необычайно резво для своего состояния здоровья подскочивший к пленнику.

- Дозу ему, - кивнул я нашему бойцу.

Тот моментом все понял и вкатил шприц прямо в плечо пленника.

Гриценко обмяк. Надо обшмонать его качественно. Как бы он еще сюрпризы не заготовил на черный день. Он нам нужен живой. И разговорчивый…

Глава 7

Ну, вот мы, прямо как гномы, уже в очередном подвале. «Оплот-два» не пострадал во время боевых действий. Похоже, десты о нем не знали. И опять мы пытаемся здесь, под землей, расплетать узлы, которые завязались наверху, на поверхности.

Сегодня в нашем подвале новый постоялец – Михаил Михайлович. Валяется обездвиженный в боксе. И остается решить, как и когда будем его приводить в чувство. Он может оказаться важным свидетелем, поэтому желательно, чтобы им занялся лично Эскулап. А тому самому требуется травматолог, хирург, психолог и куча врачей, чтобы прийти в себя…

Хотя нет, я недооценил нашего боевого товарища. На своей базе, где ему знаком каждый закуток, Эскулап, доковыляв до своих врачебных владений, проглотил горсть таблеток, шикнув на сопровождавшего его коллегу:

- Сам знаю, что мне можно и нельзя. Работать надо! Засучив рукава! Вон, у нас страда на дворе!

Для человека, которого еще недавно пытали, Эскулап держался отлично. Только кривился от боли, когда задевал препятствие рукой с глубоким ожогом на коже, а также пальцем с выдранным ногтем.

- Это они только разогревались, - пояснил Эскулап, заметив мой сочувствующий взгляд на себе. – Больше для смеха старались. Это же смешно – тыкать зажженной сигаретой в живого человека. Вон, Михаил Михайлович лично в меня тыкал.

- Значит, Гриценко над тобой издевался лично, - прищурившись, произнес я.

- Исключительно для удовольствия.

- Понимаю, почему он теперь так тебя боится.