— Слушай, ну извини! — проговорил Игорь. — Ты же сам знаешь, какие там были условия! Я просто… просто… Прости меня!

Шаров в ответ лишь промолчал. Какой, на фиг «прости»? Простить после того предательства, которое он устроил ему в деле с четырьмя клоунами? Нет уж, увольте! И хоть начальство и очень стремилось их помирить, отправив вместе на слежку, у Шарова и в мыслях не было идти на переговоры с Рыжиковым. Игорь фактически отправил его на верную смерть, а теперь его прощать? Ни за что!

Машина Большого Лу подъехала к сауне. Толстяк вместе со своими телохранителями вышли из машины и направились в сауну. Шаров не сразу заметил, что Рыжиков говорит по телефону.

— Улица Гражданская, 19! — произнёс Игорь. — Подъезжайте! Причём срочно!

— Ты что натворил, придурок? — воскликнул Виталий.

— Вызвал подкрепление, — проговорил Рыжиков. — Возьмём их тёпленькими. А что?

Шаров обхватил руками голову.

* * *

— И что вы от меня хотите, майор? — спросил Толстый Лу, сидя в кабинете у Следакова. — Неужели у вас есть какие-либо претензии ко мне?

— Что вы делали в сауне? — влез в разговор Рыжиков. — Вы хотели взять дань с девушек лёгкого поведения?

— В сауне я мылся, — пояснил толстяк. — А что, если я сидел, то я уже и в сауне помыться не могу? А что касается девушек лёгкого поведения — мне их предлагали, но я отказался. Я вообще сам собирался полицию вызвать, когда мне их предложили — и тут ваши вороны налетели… Какие-то ещё вопросы есть?

— Есть, — проговорил Следаков. — Вы были замечены в связи с Бором, преступником. Что вас связывает?

— Ничего, — пожал плечами Толстый Лу. — Это полный бред! Я давно уже завязал с этим.

— Тогда что вы скажете на это? — майор показал толстяку на фотографию, на которой были запечатлены толстяк, беседующий с Бором.

Толстый Лу внимательно посмотрел на фотографию. Насмешливая улыбка с его лица тут же пропала.

— Мы сидели вместе, — проговорил он. — Недолго. Всего неделю. Затем он вышел. Но этого хватило, чтобы подружиться. Знаете, как говорил один мой знакомый старый еврей, настоящие друзья — это те, с которыми либо служил, либо сидел. Все остальные — собутыльники.

— Интересное мнение, — почесал левое ухо Следаков.

— Скажите прямо! — встрял Рыжиков. — Что вас связывает с Большим Отцом?

Толстый Лу обвёл сыщиков недоумевающим взглядом и зашёлся хохотом.

— Вы что, и вправду решили, что я — Большой Отец? Ох, рассмешили толстяка! Не спорю, я был однажды в комнате Большого Отца. Она была вся тёмная. Её освещали лишь три свечи, так что разглядеть лицо было невозможным. Так что я не знаю, кто он. А и знал бы — не сказал. Мне моя жизнь уж больна дорога.

Следаков повернулся к Шарову.

— Похоже, большего мы из него не выжмем, — произнёс майор. — Что ж, займёмся другими подозреваемыми!

* * *

— Так, а это кто? — поинтересовалась Соловьёва, глядя на новую выложенную фотографию. На ней был запечатлён невысокий сутулый человек с лёгкой щетиной на лице.

— Вячеслав Зорин, он же Шельма. — произнёс Следаков. — Некогда был довольно известным преступником, позже был разжалован в «шестёрки». Сейчас работает на Обожжённого. На него тут накопился кое-какой материал…

— Что-то не похож как-то на Большого Отца, — заметил Шаров.