|
- Мотор выключите, - сказал Вихрь, - мы там будем долго. - Может, мне пока что уехать? - Не надо. Всякое может случиться. Ночью, как только Крыся выйдет, сразу заводите: через несколько минут подойдем мы. Крыся обращала на себя внимание. Она была хороша и не затаскана, как все женщины, собиравшиеся здесь. Вихрь шел с ней через зал к перегородке, за которой сидел хозяин. Вихрь был одет в скромный костюм, может быть, даже чересчур скромный, если бы только в петлице левого лацкана не было маленького значка члена немецкой национал-социалистской рабочей партии. Волосы его были зализаны бриолином. Очки старили - они были с толстой коричневой роговой оправой, которая закрывала чуть не четверть лица. Хозяин - в петлице пиджака значок с портретом фюрера - провел его за маленький столик возле сцены. - Здесь слишком шумно, - сказал Вихрь по-польски. - У меня лопнут перепонки. - Может быть, фрау любит громкий джаз? - улыбнулся хозяин. - Это не фрау, - жестко ответил Вихрь, - это пани. Он заметил, как у официантки, что стояла возле хозяина, сузились глаза, словно у кошки перед прыжком. Но это было мгновение - быстрое, стреляющее мгновение. - Вон там, пожалуйста, - Вихрь указал глазами на столик возле стены: оттуда хороший обзор всего зала и закутка хозяина. - Там дует от окна. - Ничего. Я - закаленный человек. Вихрь заказал белого вина и сыру. Налил вина в бокалы, положил свою руку на ледяные пальцы Крыси и сказал: - Пани волнуется? - Да... - ответила Крыся шепотом. - Не надо волноваться, - так же тихо сказал Вихрь. - Давайте выпьем за тех, кто нас ждет. Они выпили, и Вихрь попросил: - А теперь расскажите мне все, моя маленькая польская козочка, про то, что вам хочется мне рассказать. - Мне хочется вам рассказать, - начала Крыся повторять текст, заученный ею накануне, - про то, как глупо ошибиться в первый раз и как безнадежно преступно ошибаться вторично. Я все время боюсь ошибиться вторично. - Пойдемте танцевать, - сказал Вихрь, - я еще ни разу не танцевал с пани. Седой и Богданов пили молча, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Иногда только Седой что-то рассказывал ему, и Степан начинал громко смеяться - так разработал его поведение Вихрь. Пьяный человек в ночном кабаре обязан быть громким во всем: в слове, смехе, любви - тогда это в порядке вещей. Если человек скован, он тем самым может дать повод к драке: молчаливых и тихих не очень-то жалуют в кабаках. Пьяный не любит, когда его окружают зажатые, трезвые люди, он хочет, чтоб вокруг были все так же счастливы, как и он. К столику Вихря подошел обер-лейтенант люфтваффе, поклонился Крысе и сказал: - Могу я просить фройляйн танцевать с солдатом? - Пани танцует с солдатом, мой друг, - ответил Вихрь. Обер-лейтенант секунду стоял над ними, раскачиваясь с мысков на пятки, а потом чересчур экзальтированно поклонился и отошел к своим. |
