|
Разъяренный Торкель позабыл все, чему его учили в военной академии, и по-глупому угодил прямо в засаду. Яна без труда обезоружила Торкеля и завернула ему руки за спину, а Шон одним быстрым движением сделал так, что тело Торкеля ослабло и безвольно обвисло у него на руках. Со стороны наружной пещеры слышались шаги других людей, но Шон, не обращая на это внимания, потащил Торкеля дальше по проходу, во внутреннюю пещеру, где Клодах, Шинид, Банни, Нанук и Дина стояли вокруг доктора Фиске.
От множества тоненьких ручейков, струившихся по полу и стенам пещеры, поднялся теплый туман, который уже заполнил всю подземную полость. От тумана исходил свежий запах земли, озона, живых зеленых растений и перегноя. К этому букету примешивался тонкий, изысканный аромат каких-то экзотических цветов. Туман струился над полом и обвивался вокруг колен людей, словно уговаривая их присесть на землю. Мягкое свечение на стенах пульсировало, игра теней создавала впечатление отблесков пламени. Казалось, стены пещеры бьются, как большое сердце. Туман сгустился и окутал фигуры людей, словно полупрозрачная вуаль, тяжелый, теплый туман, пропитанный ароматами живой планеты — самой сущностью всех ее пещер, земли, воды, воздуха. Этот живой туман с каждым вдохом вливался в тела людей и снова вытекал наружу. Сзади послышалось быстрое шарканье ног, воздух чуть заколебался — Яна поняла, что в пещеру вошел еще кто-то. Но никто ничего не сказал, и когда Яна обернулась посмотреть, то увидела, что фигуры вновь прибывших тоже затянуло туманом. И их дыхание и биение их сердец тоже влились в общий ритм пульсирующей пещеры. Все звуки стали громче, легкое журчание ручейков, струящихся по стенам, стало похожим на шелест капель дождя, барабанящего по крыше, — к размеренному ритму пульса пещеры прибавился нежный, воздушный оттенок. Внезапно Торкель дернулся и высвободил руки из Яниной хватки. Яна поняла, что он полностью пришел в себя. Сбивчивое, неровное дыхание Торкеля слышалось даже сквозь завесу того, что сейчас происходило в пещере. — Не-ет! — закричал Торкель. — Нет! Прекратите! Они промывают вам мозги! Папа, не слушай их! Голос доктора Фиске прозвучал чуть приглушенно, в нем слышалось легкое удивление и смущение: — Со мной все в порядке, Торкель. Не будь таким ослом! Клодах подбодрила его, пробормотав: — Все хорошо, вы оба в порядке... Сзади, у Яны из-за спины, протянулись еще одни руки и тоже легли на плечи капитана Фиске — стараясь не удержать его, а скорее успокоить и подбодрить. — Не надо противиться этому, капитан, — тихо прошептал Диего. — Пожалуйста, не противьтесь. Слушайте! Она не хочет вам навредить, она хочет только, чтобы вы ее выслушали. — Я тоже здесь, капитан Фиске, — шепотом сказал Стив Марголис, но вовсе не так мягко и заботливо, как Диего. — Я — ученый, и ваш отец — тоже ученый. Если это — какая-нибудь мистификация, мы сумеем это понять. С нами вы в безопасности. Грин и второй пилот тоже здесь. Вы в безопасности. — Вы в безопасности, и с вами все в порядке. И вы здесь потому, что Сурс хочет очень многое сказать потомкам тех, кто первым пробудил его к жизни, — сказала Клодах. Торкель снова попытался вырваться, и тут вся пещера внезапно содрогнулась и стала содрогаться снова и снова, в такт слившемуся воедино дыханию присутствующих. По стенам заскользили смутные образы, и Яна снова ощутила уже знакомое потрясение от мысленного контакта с планетой. Ее пробрала приятная дрожь. Вдоль позвоночника словно пробежали искорки, и разум Яны озарился новым всплеском неземной радости и блаженства от полного единения с иным разумом — самое прекрасное и захватывающее чувство из всех, которые ей когда-либо доводилось испытать. |
