— Па, я в порядке. Я сам могу, — сказал мальчик и перекатился дальше, оставив отца позади. Отец выглядел так, словно нуждался в том, чтобы теперь Диего тащил его. Губы его растрескались и так побелели, будто в них не было ни кровинки. Зато в других местах крови было предостаточно, крови из раны на лбу у отца — она замерзла на лице и на капюшоне его парки.

— Пещера! — крикнул отец, стараясь перекричать ветер. — Она... Под уступом. Известняк...

— Расскажешь, когда мы заберемся внутрь! — закричал Диего в ответ.

Где-то очень далеко отсюда жалобно подвывали собаки, потом Диего показалось, что он слышит какие-то голоса, но он не мог бы сказать это наверняка — голоса звучали как будто очень издалека. Нет, но эта Дина — в самом деле нечто особенное! Может, Лавилла догадается отпустить ее из упряжки, и тогда Дина пойдет по следу и отыщет их...

— Все будет хорошо, па, — сказал Диего, стараясь убедить в этом не только отца, но и себя самого. Но по сравнению с бешеным свистом ветра голос Диего даже для него самого прозвучал не громче комариного писка.

Они ползли к клочку тени, резко выделявшемуся темным пятном на равномерно-белом склоне холма. Снег не оседал перед этим местом — его сносило, сдувало ветром куда-то в сторону.

Отец вытащил из кармана лазерный пистолет и хрипло проговорил:

— Дикие.., звери, — и они вползли в отверстие. Пробравшись внутрь, они прижались друг к другу, слушая, как метель ревет и воет снаружи. Диего показалось, что отец за несколько минут стал в два раза старше — так плохо он выглядел. Густые черные волосы отца покрылись белой ледяной коркой. Широкие черные брови, благодаря которым взгляд темных отцовских глаз обычно казался таким проницательным, тоже сделались мертвенно-белыми из-за намерзшего на них снега и льда. Выражение лица у него было не то чтобы испуганным, а скорее удивленным, а из ссадины на лбу снова полила кровь, причем довольно обильно. У самого Диего лицо тоже было мокрым, как и капюшон его парки. Он сообразил, что это, наверное, оттого, что здесь, в устье пещеры, воздух теплее, чем снаружи.

— Папа, давай пойдем туда, поглубже внутрь. Там тепло. Пойдем, пересидим в тепле, пока не уляжется метель.

Сейчас Диего чувствовал себя скорее отцом собственного отца, а не его сыном, и от этого ему было очень страшно. Это было так же страшно, как попасть в снежную бурю. Но отец кивнул немного скованно и пошел за сыном.

Какое-то время проход, по которому они шли, был очень узким и круто спускался вниз. Отцу иногда приходилось ползти на коленях и протискиваться боком, чтобы не застрять. Зато вскоре стало так тепло, что Диего даже снял шапку, шарф и рукавицы и засунул все это в карман, а парку расстегнул. И еще — к этому времени Диего услышал странное гудение, которое доносилось изнутри пещеры. Это было похоже на звук, издаваемый при работе какой-то огромной машиной. Судя потому, что Диего знал об этой планете, вполне могло быть и так. Ведь Компания сотворила эту планету, разве нет? По крайней мере, они так утверждали, хотя сам Диего считал это чертовски странной причудой — создавать планету с таким неприветливым климатом.

Проход резко повернул направо, потом налево и, похоже, закончился тупиком. Диего ощупал стену, перегородившую проход. Поверхность стены под его пальцами оказалась покрытой какими-то странными канавками и зубчиками. Похоже было на то, что эти непонятные желобки извивались в определенном причудливом узоре.

От его прикосновения стена подалась вперед, и внутри ее возник необычайный, сверхъестественный свет, лучи которого потянулись навстречу Диего. Диего прошел сквозь податливую стену и оказался в комнате, по центру которой располагалось озеро с бурлящей жидкостью огненно-алого цвета. Стены комнаты светились загадочным фосфорическим светом.