|
Телепатический контакт может использоваться только для того, чтобы передавать, проецировать конкретные мысли. Значительно быстрее, чем с помощью слов. И при этом не возникает никаких семантических проблем. И никто, кроме твоего реципиента, не способен принять конкретную мысль. Однако необходимы направленные усилия обоих — во-первых, чтобы передать мысль и, во-вторых, чтобы ее принять. Кроме того, даже когда я не совершаю никаких телепатических усилий, я все же кое-что воспринимаю — так сказать, утечку чужих мыслей. Я чувствую состояние человека. Вот вы, например, сейчас сконфужены и очень чем-то недовольны. Не знаю, чем именно, да и не пытаюсь понять; телепаты умеют быть нелюбопытными. Я мог входить с братом в полный телепатический контакт. И знаю о нем все. И все, что было известно ему самому. Но что-то я не припомню ничего насчет сотрудничества с Террой — да и не хочу припоминать!
И тут я внезапно понял — по полному спокойствию Лоутона, — что он просто провоцирует меня, заставляет потерять над собой контроль и снять барьеры. Он же сам полукровка! Вполне возможно, у него тоже имеется телепатический дар. Он что-то пытался выяснить и, что бы это ни было, кажется, нашел ответы на свои вопросы. — Я скажу вам, зачем я сюда пришел, — внезапно заявил Лоутон. — Обычно мы предоставляем городам-государствам возможность самоуправления — пока их правительство не падет само. Так чаще всего и происходит примерно через поколение после прихода Империи. Если же нам встречается настоящая тирания, мы уничтожаем ее. А на планетах типа Дарковера мы просто ждем, пока все придет к полному краху. Что вскоре действительно случается. — Все это я слыхал еще на Земле. Обеспечьте безопасность демократии во всей Вселенной, а затем безопасность земной торговле! — Примерно так, — невозмутимо произнес Лоутон. — Если вы правите планетой мирно, можете править ею, покуда она не рассыплется. Однако на Дарковере в последнее время участились беспорядки. Мятежи. Бандитизм. Процветает контрабанда. И что-то слишком много грязных штучек делается с помощью телепатии. Мариус погиб после того, как вы навязали ему глубокий контакт. — Кто это вам сообщил подобную ложь? — возмутился Реджис. — Я сам присутствовал при его смерти — он погиб от удара ножом в сердце! — Мариус не был еще гражданином Империи, поэтому я могу лишь задавать вопросы относительно причин его смерти, но не преследовать виновных в ней, ответил Лоутон. — Впрочем, у меня есть еще одно подозрение — что вы тут силой держите земную девушку. Она ваша пленница? У меня екнуло сердце. Кэти! Неужели мы с Каллиной в спешке умудрились раскрыть эту тайну? — Она — дочь легата Терры на Самарре. Ее зовут Кэти Маршалл. Она должна была покинуть Дарковер на корабле «Южный Крест» несколько недель назад. Я был уверен, что она улетела. Но теперь она пропала, ее ищут. Но кое-кто видел ее. — Здесь было полно народу в ночь празднества, — равнодушно сказал Реджис. — Может, кому-то просто показалось… — Он помолчал, потом крикнул: — Андрее! Попроси коминару зайти к нам. Она сейчас у Дио Райднау. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем я услышал знакомые легкие шаги, и в комнату вошла Кэти Маршалл. Она выглядела настоящей коминарой; широкое кружевное платье свободно ниспадало с ее узких плеч. Распущенные волосы усыпаны блестками. На запястьях и тонких щиколотках позвякивают браслеты с колокольчиками. — Кэти? — обратился к ней Лоутон. Кэти посмотрела на него непонимающе: — Что вам угодно? — Линнел, милая, — протянул Реджис, — я им тут рассказывал о поразительном сходстве между тобой и той девушкой. |
