А потом страшное и прекрасное лицо в облаке мрака начало бледнеть, превращаясь в призрачное видение; Кадарин и Тайра, два хрупких существа, отброшенные в разные стороны, вдруг снова оказались в объятиях друг друга. С минуту они стояли так, тесно обнявшись на фоне расползающегося тумана и гаснущих колдовских огней. Потом лицо Шарры исчезло где-то в глубинах мрака, а они словно устремились за нею следом, тоже растворились, исчезли, унеслись куда-то… Куда?…

Алдонес! Бог Поющего Света! Пощади их!

Потом померк и свет Алдонеса. А я. Лью Элтон, стоял на коленях на сырых камнях, обнимая Каллину, а передо мной, весь дрожа, стоял юноша, почти мальчик, с могущественным мечом в руке, и с клинка этого меча как бы стекали последние синие отблески. От Кадарина, Тайры и Кэти не осталось и следа. Дайан лежал мертвый — почерневший труп на опаленных пламенем камнях двора. В руке его был зажат сломанный меч Шарры. Матрица больше не таилась в рукояти этого меча. Сама рукоять почернела от огня, драгоценные камни осыпались на землю. Первые лучи красного солнца, озарившие башни замка, задрожали на гранях этих самоцветов.

Волшебные камни вспыхнули и испарились, подобно ярким каплям росы. Исчезли. Меч Шарры полностью утратил свое могущество — и власть Шарры исчезла из этого мира. Навсегда.

Реджис по-прежнему сжимал в руке меч Алдонеса. Юноша был бледен и весь дрожал, словно от смертного хлада. Потом медленно вложил меч в ножны. От Реджиса исходил мощный поток миролюбия и умиротворения, захватывая и нас. Матрица Шарры превратила Кадарина в чудовище, хотя сам по себе он вовсе не был плохим или слабым человеком. А в кого превратил Реджиса меч Алдонеса?

— Реджис… — Язык не слушался меня, губы словно одеревенели. — Кто ты теперь?

— Хастур, — мрачно ответил он.

Но легенда утверждает, что Шарра была закована в цепи именно сыном Хастура, который был сыном Алдонеса, считавшегося Сыном Света…

Реджис повернулся и медленно пошел прочь. Его лицо в этот миг казалось лицом бога. Высшее удовлетворение было написано на нем. И немыслимое одиночество. Потом выражение его лица переменилось, и перед нами предстал просто очень печальный юноша, обреченный отныне вечно помнить о кратком миге своего божественного величия, но никогда более не пережить его.

Восходящее солнце коснулось волос Реджиса. Они были абсолютно седые. Снежно-белые.

И он исчез в арке ворот.

А я увидел, что от Башни Хранительницы к нам идет Дио Райднау. Идет очень медленно, словно во сне или в тумане. Теперь, когда все позади… Нет, сейчас не до Дио. Каллина уже поднялась с земли и протянула мне руку.

И впервые я обнял Каллину без всякого страха и прильнул губами к ее губам.

И тотчас желание во мне умерло — я встретил холодный взгляд Ашары. Мог бы и раньше догадаться. Много раньше.

Глава XVI

Это продолжалось всего секунду, и передо мной снова была прежняя Каллина; она плакала и льнула ко мне. Но я уже все понял, я все успел заметить. Руки мои бессильно упали, я в ужасе уставился на нее. Она отвернулась — безутешная, покинутая…

— Шарра, — прошептала она. — Все из-за Шарры… Теперь это уже не нужно… И я могла бы жить дальше…

— Только не с помощью такого же предательства, Ашара! — воскликнула Дио, глядя прямо в лицо волшебнице.