Гахриз остался доволен выражением изумления, даже восхищения, промелькнувшим на лице Обри, но улыбка эрла исчезла, когда Авонеза вновь перегнулась через его колени, глядя на надувшуюся Элению глазами, сверкавшими от злобы.

— Прошу опустить палец вниз, эрл Бедвир, — промурлыкала она.

Гахриз чуть не задохнулся. Палец, опущенный вниз, означал, что победитель обязан прикончить проигравшего соперника. Это противоречило обычаям островитян: они сражались исключительно ради тренировки и демонстрации боевого искусства!

Эления завизжала от ярости, что только подхлестнуло жестокую Авонезу.

— Палец вниз, — вновь сказала она, медленно, не сводя глаз с протестующей Элении. Авонеза прекрасно понимала, о чем мечтала спутница, глядя на могучего варвара, и ей очень нравилась идея отнять игрушку у более юной соперницы.

— Ваш сын — мой боец, он носит данный мною талисман, и, следовательно, я получила право решить исход сражения.

— Но… — заикаясь, пробормотал Гахриз, пытаясь выпутаться из положения, когда Обри положил ему руку на плечо.

— Согласно старым традициям, это ее право, — заметил виконт, не решаясь вызвать недовольство своей порочной спутницы.

— Гарт Рогар отважно сражался, — возразил хозяин.

— Палец вниз, — с расстановкой произнесла Авонеза, выделяя каждое слово и глядя прямо в карие глаза Гахриза.

Бедвир растерянно оглянулся и заметил решительный кивок виконта. Он торопливо попытался взвесить последствия своих действий. Требование Авонезы было достаточно справедливым, согласно древним правилам. Ведь Лютиен опрометчиво согласился стать ее бойцом, так что женщина получила право решить судьбу поверженного воина. Отвергнув ее притязания, Гахриз может ожидать серьезных неприятностей из Монфора, возможно даже вторжения флота, который отберет его владения. Моркней постоянно искал причины сместить правителей островов, вызывавших столько проблем.

Гахриз осторожно отстранил Авонезу и посмотрел на арену, где Лютиен все еще стоял над поверженным противником, ожидая сигнала к окончанию боя и аплодисментов, которых они с Гартом Рогаром заслужили. К огромному изумлению Лютиена, его отец протянул руку, опустив палец вниз.

Юноша застыл от изумления, не реагируя на вопли Авонезы, требующей, чтобы он выполнил приказ. Лютиен опустил глаза на друга: в его голове не укладывалось, что он должен убить человека.

— Эрл Гахриз, — с возросшим нетерпением воскликнул Обри.

Правитель окликнул распорядителя арены, но тот застыл так же неподвижно, как и Лютиен.

— Ну же! — воскликнула Авонеза, чья жестокая улыбка сейчас напоминала оскал хищного зверя. — Обри?

Виконт щелкнул пальцами одному из циклопов, стоящих позади, тому самому стражнику с необычным арбалетом.

К этому моменту Лютиен отступил назад и протянул другу руку. Гарт Рогар дотянулся до нее, схватился и начал подниматься, но тут послышался щелчок тетивы арбалета. Варвар неожиданно дернулся и тяжело обвис на руке юноши.

Сперва Лютиен не понял, что произошло. Затем хватка Гарта Рогара ослабла, и время, казалось, почти остановилось — гордый варвар медленно осел на арену.

3. ПРОЩАЙ, БРАТ

Лютиен в шоке уставился на Гарта Рогара. Обрамленное светлыми волосами, грубоватое, покрытое ссадинами лицо оставалось удивленным даже после смерти, или, возможно, именно благодаря ей.

— Улетай, Смерть! — взвыл Лютиен, отбрасывая в сторону меч и бросаясь на колени возле друга.

— Убирайся отсюда, не тронь то, что тебе не принадлежит! Больные, старики, дети, не имеющие сил противостоять этому жестокому миру, — вот твоя добыча, но не трогай этого человека, этого юношу, который моложе меня.