– Смерть! – ревел Пурпурно-Зеленый, сбрасывая со стены нового мирмидона. – Смерть!

Дикий дракон чувствовал себя в своей стихии. Наконец-то он мог в полной мере отплатить за все обиды, причиненные ему врагом. Это они лишили его неба! И они за это заплатят, клянусь ревом предков, они за это заплатят!

Тем временем драконопасы из-за спин своих подопечных пускали во вражеских копьеносцев стрелу за стрелой. Они стреляли только по людям, прекрасно понимая, что никакая стрела на свете не сможет причинить вреда глиняным великанам.

Враг отступал, не устояв перед напором Стодевятого драконьего. Первая шеренга из четырех драконов отошла в тыл, пропустив вперед вторую. Базилу, Влоку, Пурпурно-Зеленому и Чектору теперь можно было немного передохнуть. Пусть теперь поработают другие. Дракониры кинулись к своим подопечным. Надо смазать раны, проверить, не повреждено ли оружие и снаряжение, нет ли потертостей – множество вещей, каждая из которых способна доставить неудобство могучему дракону. Во время боя любая мелочь может стоить ох как дорого.

Пронзительно запели трубы, и аргонатские копьеносцы, прыгая между драконами, обрушили на мирмидонов град длинных стрел. Пусть они и не убьют великанов, но зато помешают им свободно двигаться, сделают их неловкими, а быть может, и сцепят друг с другом. Если так, то драконам будет легче справиться со своими противниками.

Однако, в отличие от дракониров, копьеносцы не так ловко уворачивались от драконьих хвостов. Несколько человек даже упали, сбитые с ног неожиданным ударом. Удивляться этому не приходилось. Дракониры тоже нелегко постигали искусство не глядя чувствовать, где находятся хвосты их драконов.

Копья находили свои цели, мерно поднимались и опускались громадные мечи. Два драконьих отряда медленно двигались навстречу друг другу, сжимая между собой ворвавшихся на стену врагов. Многих глиняных великанов сбросили со стены, еще больше осталось лежать на каменных плитах разрубленными на части. Сипхистские солдаты отступали обратно в башню. Аргонатцы снова показали свое превосходство на поле боя.

Штурмовые башни покатились прочь от городских стен, пали под драконьими мечами последние глиняные великаны, а враг снова начал обстрел города из тяжелых катапульт.

Гуттупиг, молодой медношкурый из Стодевятого, был убит наповал попавшим ему в голову камнем. Запели трубы, забегали офицеры, возвращая воинов – и людей, и драконов – на свои прежние места.

Стодевятому и Шестьдесятшестому приказали отдыхать. Крепостные стены справа и слева были уже очищены от врага. Лишь на узком участке возле Речных ворот еще шел бой. Но драконы резерва уже отправились туда, на подмогу оборонявшим ворота солдатам императорской стражи.

Легионеры отдыхали, без сил повалившись на землю, и только лучники да драконопасы оставались на своих боевых постах. Релкин осторожно выглянул из-за парапета. Там внизу, у подножия крепостной стены, грудами лежали тела мертвых сипхистов. Между ними валялись куски разрубленных глиняных великанов. Они уже начали разлагаться, прямо на глазах превращаясь в бурую тягучую кашу. Релкин невольно содрогнулся. Магия врага была поистине ужасна. Правы ведьмы, надо сражаться. Другого выхода нет.

После грома боя тишина казалось какой-то странной, даже немного неестественной. Враг отступил. Понемногу прекратили стрельбу и катапульты. Драконопасам позволили уйти со стены. Только теперь Релкин мог наконец заняться своими усталыми друзьями.

Скинув шлемы и распустив завязки панцирей, драконы понуро сидели в углу двора. В гробовом молчании они точили свои огромные мечи.

Релкин сразу понял, в чем дело. Драконы переживали из-за смерти Гуттупига, медношкурого из Аубинаса.