Он не знал, сколько прошло времени, но постепенно свет наверху стал меркнуть. День, видимо, подходил к концу. Наступила темнота.

Внезапно в тишине он услышал чьи-то шаги. Что-то стукнуло, и в дверь его камеры, светя факелом, вошли три закутанные с ног до головы женщины. Их лица скрывались под вуалями. Женщины разглядывали юношу, явно обсуждая его на одном из языков Урдха. Релкин не знал, на каком именно.

Женщины дружно рассмеялись, и одна из них ущипнула юношу за щеку. Релкин дернулся, и они захохотали еще сильнее. Потом они вышли из камеры, снова оставив Релкина в кромешной мгле.

Релкин не находил себе места. Он понимал, что должен спастись. Должен вернуться в Стодевятый к своим драконам. Но сначала надо выбраться из этой проклятой камеры.

Через какое-то время он задремал. Ему приснилось, что он снова в катакомбах под Туммуз Оргмеином. Громадная стая крыс на своих спинах несет его по туннелям, освещенным одним лишь мерцанием светящихся лишайников. Чей-то голос нашептывал ему на ухо, призывая не терять надежды. Он повернулся, желая увидеть, кто это говорит, но глазам его предстал один лишь луч света, словно ясная звезда, горящая сквозь туман. Может, это леди Лессис? Он протянул к свету руку, и сон пропал вместе с видением Туммуз Оргмеина.

Он проснулся от осторожного прикосновения. Кто-то, видимый только черным силуэтом, наклонился над ним и легонько тряс его за плечо. Он уловил слабый запах жасмина. Зашуршала зажигаемая спичка. Когда глаза Релкина привыкли к свету, он увидел, что перед ним стоит Миренсва. Чадру она закинула за голову.

Юноша открыл было рот, но девушка поспешно поднесла палец к губам.

– Тихо, – прошептала она и быстро поглядела на дверь. – Если меня тут поймают, то убьют. Понятно? И тогда уже никто не поможет тебе спастись, и ты попадешь под нож безжалостной богини, и кровь твоя в ночь полнолуния потечет по ступеням ее храма.

– Нож безжалостной богини? – недоуменно повторил Релкин.

Что это значит? С каких это пор Великая Мать стала отнимать жизнь?

– Да, – зашептала девушка. – Тебя принесут в жертву. Верховная жрица хочет сотворить великий магический обряд, и чтобы умилостивить богиню, надо сделать ритуальное жертвоприношение.

Лишь отчаянным усилием воли Релкину удалось сохранить спокойствие.

– У тебя есть ключ от моих цепей? – прошептал он.

– Пока нет, – ответила девушка. – Но теперь, когда я знаю номер твоей камеры, скорее всего, смогу его достать. Посмотрим.

Спичка погасла, и Миренсва зажгла новую.

– Ты только не шуми. Не привлекай к себе внимания.

– Подожди, – горячо зашептал Релкин. – Где я нахожусь? Зачем я им понадобился?

Миренсва наклонилась к юноше, и сейчас она показалась ему даже красивее, чем раньше.

– Это Остров Богини, посередине реки.

– Но почему именно я?

– В подобных делах всегда лучше проливать кровь чужеземцев. И девушка, которую принесут в жертву вместе с тобой, тоже из северных земель.

– Девушка из Аргоната?

– Да. Я ее сегодня видела, когда она мылась в молоке Великой Матери. Она необычайно, по-дикарски, прекрасна. Мне жаль ее. Но завтра, когда луна взойдет над горизонтом, они перережут ей горло и умоют ступени ее кровью. Если ты не убежишь, они смешают ее кровь и твою.

Страшная мысль закралась в голову Релкина.

– Эта девушка… Откуда они ее взяли?

Миренсва пожала плечами:

– Точно не знаю. Кажется, нашли где-то в городе.

Лагдален! Это могла быть только она!

– Мы должны ее спасти, – с внезапной решимостью прошептал Релкин.