Во время третьего обхода он задумался о предстоящем маневре. Он полностью соглашался с Лохиэлом в оценке положения: если Коуп узнает, что мятежники двинулись по заболоченной дороге, их шансы на победу ничтожны. Переправиться через болото следовало в темноте, тайно, и завершить это прежде, чем английский генерал успеет отдать приказ развернуть пушки. Победить его можно лишь в одном случае – если застать врасплох. Необходимые условия – неожиданность и быстрота, которые так высоко ценили горцы.

Если бы только нашелся способ лишить генерала хоть некоторых преимуществ! Если бы удалось пошатнуть железную дисциплину его офицеров и пехотинцев, обратить их в бегство, как драгунов на мосту Колтс-Бридж!

Вспоминая об этом, Александер прищурился, словно от порохового дыма. В тот день он возглавлял небольшой отряд Камеронов, ему предстояло только обследовать дорогу на Эдинбург и выяснить, где проще всего пробить оборону англичан. Его воины изнывали от безделья с тех пор, как армия покинула Гленфиннан: если не считать одной-двух стычек с патрулями, им ни разу не пришлось обнажать мечи. Мужчины охотно, с воодушевлением ввязались бы в схватку с драгунами на мосту – Алексу было достаточно отдать приказ. Но прежде чем они успели взбудоражить себя оскорблениями и воинственными криками, драгуны развернули лошадей и поскакали прочь. Горцам оставалось лишь изумленно переглядываться.

Алекс тоже был удивлен – он-то знал, что его отряд слишком малочислен и скудно вооружен. Рассудок настоятельно советовал ему поскорее вернуться к главным силам мятежников, но, как он позднее узнал, драгуны продолжали отступать до самого Лита, поселения близ Эдинбурга, и только потом сообразили, что горцы не гонятся за ними.

Только один офицер остался на мосту. Возмущенный позорным бегством своих солдат, он не сразу узнал рослого черноволосого мужчину, застывшего на противоположном берегу реки.

Зато Александер сразу узнал Гамильтона Гарнера – по худому надменному лицу, воинской выправке, безупречному мундиру с сияющими пуговицами и золотым галуном. В нефритово-зеленых глазах, холодных, как арктический лед, отражалась ярость – как несколько месяцев назад, когда они с Алексом скрестили шпаги. Эта ненависть была почти осязаемой; сталкиваясь с ней, Алекс считал своим долгом платить той же монетой.

Лорд Эшбрук, отец Кэтрин, сразу понял, что рана Гарнера, полученная в поединке, не смертельна. Алекс тоже понимал это, но никак не ожидал, что высокомерный лейтенант – очевидно, недавно произведенный в капитаны – так быстро оправится и возьмет на себя защиту моста в сотне милях от Дерби. Демиен Эшбрук через доверенных лиц сообщил, что Гарнер всюду разыскивает Рефера Монтгомери и его молодую жену. Выяснив, что пара как сквозь землю провалилась, он поклялся разыскать их и отомстить за свои унижения.

Пока офицеры и рядовые драгуны мчались к лесу в поисках убежища, Гамильтон Гарнер обнажил меч и поскакал к каменной арке моста. Неужели надменный болван решил расквитаться с противником? Александер так и не узнал, в чем дело: едва сообразив, что задумал их капитан, драгуны окружили его и буквально уволокли следом за собой.

Алекс нахмурился, вспоминая об этом, и перевел взгляд на окатанную гальку, которую вертел в руке. В тот день он испытал острое разочарование. Он охотно воспользовался бы шансом помериться силами с Гамильтоном Гарнером – хотя бы для того, чтобы исправить ошибку и наконец-то добить его одним ударом. Почему он не сделал этого во время поединка? Только Богу известно. Возможно, потому, что заметил в толпе зрителей знакомую белокурую головку.

Алекс сжал зубы и уронил гальку на землю.