Жак раздобыл огромный фургон, больше похожий на дом на колесах. В него поместились все, включая кегаров, и мы неспешно покатили на юг. В принципе, Ункерт находился на северо-западе, но любые торные дороги, ведущие туда через болотистые низины Тарнхега, начинались гораздо южнее.

Погода стояла солнечная и, на взгляд сантаррца, было жарковато. К счастью, от меня не требовалось таскать на себе амуницию благородного лорда — в расшитом золотом мундире я бы испекся заживо. Широкополая соломенная шляпа на голове и просторная холщевая рубаха, вышитая на вороте крестом, придавали мне полное сходство с конокрадом.

По мере того, как лиги пути отделяли нас от Белокамья, мы готовились вновь сменить обличье.

— Мы сильно растратились, — ворчал Станис. — Если мы не хотим сесть за бродяжничество, следует побеспокоиться о наших средствах.

— Естественно, — Жак взмахнул кнутом, не давая лошадям сбавить шаг, — У вас были проблемы, когда вы выступали в Шарене?

— Нет, никогда. Шаренцы любят хорошие представления, особенно, со зверями.

— Тогда, следует подумать о репертуаре.

— Не рановато?

— Все равно кегаров мы не спрячем. Будет естественней, если зверям найдется практическое применение.

Труппа вновь начала репетировать. На привалах Изабель дрессировала кегаров, Тамара обучала Стража жонглированию и акробатическим трюкам, Сара бренчала на мандолине, Ирвин упражнялся с картами, а Станису достался я.

Коронный номер Мастера Лезвий назывался «Распятие». Очень жизнеутверждающе. Для трюка необходим был ассистент, раньше им была Изабель, но теперь место оказалось вакантно, и занять его предстояло мне, как наименее полезному члену труппы. Я воспринял новость с хладнокровием висельника.

— Конечно, зрителям больше понравилась бы девушка, но мы найдем способ это компенсировать, — заявил Станис.

Я постарался не думать, как он это сделает.

Из купленных в Белокамье досок сколотили щит в человеческий рост высотой и еще один, поменьше.

— Главное: расслабься и не шевелись. — Поучал меня Мастер Лезвий, сшибая кнутом яблоко с моей головы. — И не вздумай закрывать глаза — публике это не нравиться.

И — улыбайся!

От моей улыбки Дваждырожденные падали бы замертво.

Надо отдать должное Станису — оружием он владел мастерски. При всем этом я должен был продолжать тренировки — чертовски трудно сначала до одури отбиваться от меча, а потом спокойно смотреть, как в тебя кидаются кинжалами.

Путь до Плавницы занял девять дней. По дороге мы дважды выступали перед жителями крупных селений. Платили они, преимущественно, харчами, но щедро — представление нравилось. И запас яблок у Мастера Лезвий не иссякал.

От обилия впечатлений я почти забыл о наставлениях Крабата. Когда до Плавницы остался день пути и мы, по обыкновению экономя средства, заночевали на лугу перед какой-то деревушкой, мне пришла мысль повидать призрака. Станис и Жак выпивали в местном трактире и собирали сплетни, цыганки хлопотали по хозяйству, Изабель возилась с кегарами, я незаметно извлек из фургона Меч Лун и пошел прогуляться.

Смеркалось, не успевший остыть после дневной жары, воздух был пропитан запахами цветущего разнотравья. Первые комары спешили ко мне из темноты, и я заторопился к чернеющей за лугом роще, отчаянно хлопая себя по шее. Пожалуй, следовало одеть что-нибудь поплотнее. Огни лагеря скрылись за деревьями, но все равно было слишком светло — полная луна, грязно-желтый диск в красноватом ореоле, светила с ясного неба через листву сильно прореженной топорами рощи.