Последняя фраза была сказана уже после того, как выскочившая из комнаты Натэла зажгла свет. Пол в углу был усеян осколками битых чашек. Абажур из соломки на лампочке под потолком висел боком. Дверца деревянного буфета еле держалась на одной петле. Полундра сидела на полу, накрепко зажмурившись, а рядом сверкал глазами еще не остывший от боя Атаманов.

– Сергей, Юля, вы с ума сошли? – интеллигентно поинтересовалась Натэла. – Кругом люди спят…

– Поспишь тута, как же! – Из-за ситцевой занавески, отгораживающей полати, выставилась борода Пантелеича. – Ето что у вас за мамаево побоище?

– Федор Пантелеич, извините, – пискнула Юлька, – я вам посуду разбила…

– Врет она, это я разбил, – буркнул Атаманов. – Ты не переживай, Пантелеич, я тебе в следующий выходной целый сервиз привезу, мамане он все равно не нравится.

– Очень надо… – зевнул Пантелеич. – Разбилась – и леший с ней, места больше. Сами-то целы?

– Полундра, ты как? – повернулся Серега.

– Нормально… – проворчала, вставая с пола, Юлька. – Спасибо, хоть не по башке звезданул… И где вот он теперь, меч-то? Вдруг по винтикам развалился?!

Кривой ятаган нашелся за дверью, целый и невредимый. Сразу успокоившийся Серега нежно погладил длинный меч, все еще бывший в его руках… и вдруг завопил:

– Полундра, Батон, глядите сюда!!!

– Ну не жизнь, а просто мучение… – простонала Белка, только сейчас высунувшая нос из комнаты. – Чего ты орешь, чудо в перьях? Мало того что разбудили, так еще и…

Но ее никто не слушал. Все стояли кольцом возле Атаманова, который держал в руках меч и круглыми глазами разглядывал клинок. От удара по ятагану темный налет с лезвия отлетел, и обнажилась, заблестела синяя полоска чистого металла, на которой смутно виднелись славянские буквы.

– Что написано? Что? Что? – наседали на Серегу со всех сторон. Но при тусклом свете лампочки тот, как ни старался, не мог разобрать надпись.

– Завтра все прочтете, – наконец решил Пантелеич. – Утро настанет, при свете и разберетесь. А чичас – по койкам, архаровцы! Ночь-полночь, всех тараканов мне перепугали! А оружию сюда дайте, пусть у меня полежит от греха подальше.

С этими словами Батонов дедуля сгреб мечи в сумку и, кряхтя, поднял ее на печь.

– Радикулит у него, видите ли… – пробормотала сердитая Полундра, насильно увлекаемая Белкой в темную комнату. – Симулянт старый… Серега, ты спишь уже?

– Сплю! – раздался свирепый голос с раскладушки. – И ты спи, Батый хренов… Училась бы лучше того… кашу варить.

На такой неутешительной ноте Юлька и заснула.

– Рота, подъе-о-ом!!! Кажется, Петрович за нами приехал!

Все вскочили, завопили и забегали. Батон тут же вспомнил, как в пять утра кто-то звонил ему на мобильный и спрашивал дорогу до Михеева, но Андрей был полностью уверен, что ему это приснилось. Через минуту, впрочем, выяснилось, что приехал не Юлькин дед Петрович, генерал в отставке, а его старший внук и Юлькин двоюродный брат Пашка, математик и компьютерный гений. Этим летом восемнадцатилетний Пашка приехал из Иркутска поступать в университет, поступил сразу на второй курс факультета информатики и обитал в студенческом общежитии, как ни уговаривал его Петрович не позорить семью и жить дома. Но Пашка отговаривался тем, что из общаги ближе ездить на занятия, и появлялся в квартире на Восточной улице только по выходным.