В торце зала на возвышении стояло тяжелое кресло с высокой спинкой, наверное трон местного владыки. В кресле восседал невзрачный черноглазый человечек, который сразу же уставился на Вожака. Он удивительно походил на пресыщенное, хитрое, жестокое, но, несомненно, умное животное — на дикого зверя, который по прихоти Рока при рождении принял человеческий облик. Пленник остановился перед троном, и владыка подался вперед, словно хотел проткнуть его насквозь несуразно огромным носом.

— Отпустите его! — приказал он, небрежно махнув рукой, и оба стражника вернулись на свои места.

Вожак смерил владыку долгим взглядом. Несмотря на тщедушность, в человечке чувствовалась внутренняя сила — он явно имел право занимать свое место. Север посмотрел на стоявшего по правую руку от трона похожего на слона монстра, которого он видел на мосту крепости йезмитов. Маленькие глазки на заплывшем жиром лице с жадностью изучали пленника. В них читались хитрость, ум и злость. Грудь чудовища медленно вздымалась, дыхание вырывалось с шипением, как из кузнечных мехов.

— Что скажешь? — неожиданно хриплым голосом поинтересовался сидевший в кресле человек.

Север медленно перевел взгляд на него, не понимая, какого ответа от него ожидают, и тут же получил удар плетью за промедление.

— Прикажи ему оставить меня в покое,— ответил Вожак, кивнув на стоявшего за спиной верзилу.— Надоел до смерти.

— Не нравится? — поинтересовался владыка.

Слоноподобный монстр пренебрежительно хмыкнул, а придворные за спиной Севера загоготали.

— И так голова трещит,— не обращая внимания на смех, спокойно ответил пленник,— а тут еще этот болван с плетью…

Верзила за спиной засопел и, судя по всему, размахнулся для следующего удара, но не нанес его. Владыка жестом остановил слугу.

— Подожди немного.— Он взглянул на Севера,— Не могу,— усмехнулся владыка.— У нас, знаешь ли, самый свободный город в этом прогнившем мире. Здесь все равны.

— Что-то я не очень понимаю тебя,— честно признался пленник.

— Он не понимает! — вновь обратился к своему телохранителю владыка, и опять все засмеялись.— Что ж, я объясню.— Повелитель поудобнее устроился в кресле, явно намереваясь позабавиться.— Ты имеешь ровно столько же прав, что и Гул.— Он кивнул на тюремщика.— Он ударил тебя? Ты вправе ответить ему тем же, но…— Он поднял вверх тонкий указательный палец.— Не забывай о возможностях. А возможностей у Гула несравнимо больше. Но тут уж я ничего не могу поделать.— Он пожал плечами.— Такова жизнь.— Придворные довольно загоготали, по достоинству оценив своеобразную шутку владыки.— Надеюсь, ты понял, о чем я?

— Мне кажется, да,— кивнул пленник.

— Я рад, что мы поняли друг друга,— улыбнулся владыка.

— Поэтому,— совершенно неожиданно для присутствовавших вновь заговорил воин в кандалах,— я хотел бы воспользоваться своими правами немедленно.

— Что ты имеешь в виду?

Повелитель с интересом посмотрел на говорившего. Пленник явно нравился ему: не потел и не дрожал от страха, как прочие, и, несмотря на свое незавидное положение, держался независимо, как равный с равными.

Вожак обратился к тюремщику:

— Еще раз ударишь меня — убью! — И спокойно обернулся к владыке.— Я правильно понял твои слова? — спросил он у сидящего на троне, но не успел тот ответить, как на спину пленника в очередной раз обрушилась плеть Гула.

Видно, он посчитал равенство прав личным оскорблением, но Не успел выразить свою обиду словами, потому что пленник, придерживая цепь левой рукой, ладонью правой с разворота ударил его в нос.