«Мало для чего?» — захотелось спросить Соне, но она вовремя спохватилась. Не ее это дело. Ей нужен Север, Уру нужны деньги. Каждому свое, а зачем — не важно!

— Я вижу, однако, что ты настроена серьезно,— продолжил он.— Что ж, пусть будет семьдесят,— предложил он, не обращая внимания на недовольное ворчание старой карги.

— Тридцать! — мгновенно отозвалась Соня, и Гана возмущенно зашипела и затрясла клюкой.

— Успокойся, жабочка. Я знаю, что делаю! — ответила ей образина, и Уру едва сдержался, чтобы не хохотнуть.

Оказывается, уродина не только понимает, насколько безобразна, но еще и обладает своеобразным чувством юмора! Он почувствовал, что настроение его поднимается.

— Шестьдесят,— не удержался он.

— Сорок,— ответила Соня.

И тут оба поняли, что до цели остался всего один шаг.

— Ну что ж, я думаю, мы договорились? — спросил Уру.

— Если ты говоришь о полусотне, то да,— кивнула Соня.

— Вот и отлично,— улыбнулся владыка.— Когда я смогу получить свои деньги?

— Я ведь говорила, что с собой у нас такой суммы нет,— напомнила Соня. Правда, Уру вел себя по отношению к ним весьма почтительно, и все-таки она не хотела рисковать.— Предлагаю поступить так. Завтра мы в сопровождении Ревса и верных тебе людей покинем Янайдар и отправимся в Шаргуш. Там твои люди получат деньги и вернутся, а мы заберем раба и отправимся на север.

— Что ж, предложение вполне приемлемо,— подумав, согласился Уру.— Но пленник останется связанным, пока мои люди не получат деньги.

— Подходит,— кивнула старая карга,— но мне хотелось попросить еще об одном одолжении.— Она вопросительно посмотрела на владыку, и тот утвердительно кивнул — мол, говори.— Я хотела бы встретиться с этим человеком… Прямо сейчас, если можно.

— Зачем это тебе?

— Я должна поговорить с ним. Мне совсем не хочется, чтобы он сбежал, как только твои люди освободят его.

— Ты так уверена, что в коротком разговоре сумеешь привлечь его на свою сторону?

— Все может случиться,— уклончиво ответила старуха, и Уру подумал, что, вполне возможно, она знает, что говорит.

Он поднял маленький молоточек и ударил им в серебряный гонг. Дверь тут же отворилась, и, согнувшись в почтительном поклоне, на пороге появился раб.

— Ревса ко мне! Немедленно! — распорядился Уру.

Невольник еще ниже поклонился, стукнувшись лбом об пол, и мгновенно исчез. В дверях он едва не сбил с ног спешившего ему навстречу человека — темнокожего раба, который тоже поклонился до пола.

— Чего тебе? — нахмурился владыка.

— Странник только что прибыл и желает говорить с тобой, повелитель! — на одном дыхании отбарабанил раб.

— Проси! — распорядился Уру и, когда дверь за невольником затворилась, посерьезнел и задумался.

Странник… Они не договаривались о встрече. Обычно он заранее оповещал о своем прибытии, и всякий раз случалось это только тогда, когда возникала нужда у него, Странника… Правда, он приглашал владыку в Мертвый Город, но, чувствуя, что это лишь проявление вежливости, Уру не спешил с визитом. Что-то удерживало его на месте. Уж больно заносчиво вел себя Странник, хотя появлялся в Янайдаре лишь как проситель. Интересно, что ему понадобилось на этот раз? Наконец владыка вспомнил о том, что не один.

— Я познакомлю вас со своим гостем,— сказал он.— У него необычное имя — Странник, хотя я лично назвал бы его Странным. Он тщательно скрывает тело. Говорят, что лица его не видел никто. Владения его простираются на юг от реки Смерти.