Ну и денек! Похоже, дальше будет только хуже. Проблема заключалась в том, что мой чудесный зеленовато-голубой «Фольксваген»-«жук» 1966 года был припаркован как раз посреди этого сборища!

Нет. Я не могла выйти. Просто не могла заставить себя пройти мимо этой кучи придурков с проклятой Меткой во лбу. И знала, что никогда уже не буду одной из них.

И тогда я вспомнила последнего парнишку, помеченного Ищейкой.

Это случилось в самом начале прошлого года. Ищейка явился перед началом занятий и указал на парня, который шел на первый урок. Самого Ищейку я в тот раз не застала, но встретила его жертву через несколько секунд после того, как все случилось.

Побросав книги, парень бежал прочь из школы, на его бледном лбу горела синяя Метка, а по белым щекам катились слезы. Я никогда этого не забуду. Казалось, в то утро вся школа высыпала в коридор, и все шарахались от Меченого, словно он был заразным. Я тоже была среди тех, кто жадно его разглядывал и расступался, освобождая ему дорогу. Вообще-то мне было жаль беднягу, но я не хотела прослыть «девчонкой-которая-водится-с-этими-выродками». Какая жестокая ирония, не правда ли?

Путь к машине был отрезан, поэтому я направилась в ближайший туалет, который, к счастью, пустовал.

Там было три кабинки. Я предусмотрительно заглянула под дверь каждой — ног нигде не наблюдалось. Возле одной стены стояли две раковины средних размеров с зеркалами над ними, а другую занимало огромное зеркало с полочкой для кисточек, косметики и прочего девичьего барахла. Я бросила на полку сумку и учебник геометрии, сделала глубокий вдох и резко вздернула голову, отбросив с лица волосы.

Впечатление было таким же, как взглянуть в лицо знакомому незнакомцу. Вы понимаете, о чем я? Иногда замечаешь в толпе человека, который кажется тебе знакомым, но при этом ты точно знаешь, что видишь его впервые. Вот и передо мной стояла такая же знакомая незнакомка.

У нее были мои глаза. Точно такого же непонятного орехового цвета, словно он никак не мог определиться: зеленым ему быть или карим. Вот только мои глаза никогда не были такими огромными и круглыми. Или были? У незнакомки были мои волосы — прямые, длинные и почти такие же черные, как у бабушки, пока та не начала седеть.

У девицы в зеркале были высокие скулы, длинный прямой нос и полные губы — черты, унаследованные мною тоже от бабушки и ее предков, индейцев чероки.

Но я никогда не была такой бледной! Моя кожа всегда имела легкий оливковый оттенок, я была самой смуглой в нашей семье. Не могла же кожа вот так взять и побелеть! Или она казалась бледной из-за темно-синего контура полумесяца, сиявшего прямо посредине моего лба? А может быть, всему виной эти гнусные лампы дневного света? Да-да, скорее всего, дело в освещении!

Я не могла отвести глаз от своей странной Метки. В сочетании с индейскими чертами она придавала моей внешности что-то дикое… как будто я пришла из древних времен, когда мир был более просторным и более… свирепым.

Я знала, что с этого дня моя жизнь круто изменится. И на какой-то миг — всего на мгновение, честное слово! — забыла о страхе превращения в изгоя и почувствовала неистовый прилив радости, словно где-то в глубине моего существа возликовала дикая кровь моих далеких предков.

ГЛАВА 2

Я просидела в туалете до тех пор, пока не решила, что прошло уже достаточно времени, и последние, самые упертые ученики школы Брокен Эрроу разбрелись по домам. Я снова закрыла волосами лоб, вышла из туалета и направилась к выходу на школьную парковку. Там было совсем пусто, только какой-то пацан, фанат гангста-рэпа, в уродских мешковатых штанах уныло плелся через площадку в дальний конец парковки. Опасность потерять при ходьбе штаны поглощала все его душевные силы, так что ему было явно не до меня.